Предисловие
История Оптиной Пустыни
Оптина Пустынь – один из самых известных русских православных монастырей, важнейший исторический центр старчества. Этот мужской монастырь расположен в 2 км от города Козельска Калужской области, и тысячи верующих людей преодолевали огромные расстояния, чтобы получить мудрый совет от Оптинских старцев.
Согласно легенде, монастырь был основан в XIV–XV вв. неким Оптой – бывшим разбойником, раскаявшимся в своих злодеяниях. Опта решил замолить грехи, постригся в монахи и в монашестве принял имя Макарий. Уединившись, Опта (Макарий) устроил пустошь, которая по его имени и получила название – Оптина (Макарьева). Но это лишь легенда, и существовал ли Опта на самом деле – теперь уже мы вряд ли узнаем. Нет никаких письменных источников, подтверждающих существование разбойника Опты, тем не менее среди народа предание о раскаявшемся разбойнике оказалось очень живуче.
Достоверно же известно, что Церковь Введения Пресвятой Богородицы и монастырь с шестью кельями существовали в обители уже в начале XVII века. В 1821 году за монастырской рощей был основан Иоанно-Предтеченский скит, который и стал центром духовной жизни обители. Оптинские старцы были наставленниками не только для иноков, но и постоянно проводили религиозно-нравственные беседы с мирянами. Именно поэтому Оптина Пустынь приобрела славу среди паломников, которые шли в этот монастырь не только с целью увидеть чудотворные реликвии и иконы, но в первую очередь за тем, чтобы получить утешение или мудрый совет от преподобных отцов.
Оптина Пустынь была закрыта после Октябрьской революции в 1918 году. В 1987 год у монастырь был возвращен Церкви. В настоящее время обитель снова стала паломническим центром. Сейчас в Оптиной Пустыни восемь действующих храмов. Главные храмы обители – Введенский, Казанский, Владимирский и Преображенский – открыты в течение всего дня, и паломники всегда могут поклониться иконам и святым мощам преподобных отцов.
* * *Оптину Пустынь в свое время посещали тысячи людей. Среди паломников, искавших в речах старцев духовного просветления, были и общественные деятели, и ученые, и политики, и философы, и деятели искусства… Вот слова лишь нескольких знаменитых людей, которым посчастливилось лично пообщаться с Оптинскими старцами и через них прикоснуться к великой духовной традиции православия.
Святитель Игнатий (Брянчанинов) (1807–1867), учитель церкви, подвижник и духовный писатель: «В мире хвораем, а в вашей пустыни лечимся… Благословенная Оптина пустынь не выходит из моей памяти. Приглянулась она мне… и скит с его вдохновенной тишиной» .
Павел Флоренский (1882–1937), русский религиозный философ, ученый, священник: «Оптина есть… завязь новой культуры. Она есть узел, не проектируемый только, а живущий вот уже сотню лет, который на самом деле осуществил ту среду, где воспитывается духовная дисциплина, не моральная, не внешне аскетическая, а именно духовная… совершенно бесспорно, что духовная культура во всем ее объеме должна идти не мимо Оптиной, а сквозь нее, питаясь от нее, вплетая в свое предание и эту нить, непременно и эту, потому что это есть единственная нить, которая, действительно не прерываясь в плане историческом, низводит нас из века в век к глубочайшим напластованиям духовного преемства… Если начать прослеживать мысленно самые разнообразные течения русской жизни в области духа, то непосредственно или посредственно мы всегда приводимся к Оптиной как духовному фокусу, от соприкосновения с которым возжигается дух, хотя бы потом он раскрывался и в иных, чем собственно-оптинское, направлениях…» .
Н. В. Гоголь (1809–1852), великий русский писатель и поэт: «Нигде я не видал таких монахов. С каждым из них, мне казалось, беседует все небесное. Я не расспрашивал, кто у них как живет: их лица сказывали сами все. Сами служки поразили светлой ласковостью ангелов, лучезарной простотой обхожденья; самые работники в монастыре, самые крестьяне и жители окрестностей. За несколько верст, подъезжая к обители, уже слышишь ее благоухание; все становится приветливее, поклоны ниже и участья к человеку больше» .
«Жить - не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать и всем мое почтение»
Наставления старца Амвросия Оптинского
Советы и наставления свои, которыми старец Амвросий пользовал души приходивших к нему с верою, преподавал он или часто в уединенной беседе, или вообще всем окружавшим его в форме самой простой, отрывочной и нередко шутливой.
Вообще нужно заметить, что шутливый тон назидательной речи старца был его характерной чертой.
«Не тужить» - т.е. чтобы сердце не увлекалось неизбежными для человека скорбями и неудачами, направляясь к Единому Источнику сладости вечной - Богу; чрез что человек при бесчисленных и разнообразных невзгодах может успокаивать себя, мирясь с ними, или «смиряясь».
«Не осуждать», «не досаждать». - Ничего нет обыкновеннее между людьми осуждения и досаждения, этих исчадий погибельной гордости.
Их одних достаточно к тому, чтобы низвести душу человека во дно адово, между тем как они большей Старец Амвросий частью и за грех не считаются.
«Всем мое почтение» - указывает на заповедь апостола: в почтительности друг друга предупреждайте (Рим 12, 10). Сводя все эти мысли к одной общей, мы видим, что в вышеприведенном изречении проповедовалось старцем главным образом смирение, эта основа жизни духовной, источник всех добродетелей, без которого, по учению святого Иоанна Златоуста, как упомянуто прежде, невозможно спастись.
На предлагавшийся старцу общий вопрос: «Как жить?» - иногда отвечал он и несколько иначе: «Нужно жить нелицемерно и вести себя примерно; тогда наше дело будет верно, а иначе выйдет скверно».
«Мы должны, - еще говорил старец, - жить на земле так, как колесо вертится: чуть только одной точкой касается земли, а остальными непременно стремиться вверх; а мы как заляжем на землю, так и встать не можем».
«Спасение наше должно содеваться между страхом и надеждою»
На вопрос, как это праведники, зная, что они хорошо живут по заповедям Божиим, не возносятся своею праведностью, старец ответил: «Они не знают, каков ожидает их конец». «Потому, - прибавлял он, - спасение наше должно содеваться между страхом и надеждою. Никому ни в каком случае не должно предаваться отчаянию, но не следует и надеяться чрезмерно».
Вопрос: можно ли желать совершенствования в жизни духовной?
Ответ старца: «Не только можно желать, но и должно стараться совершенствоваться в смирении, т.е. в том, чтобы считать себя в чувстве сердца хуже и ниже всех людей и всякой твари».
«Когда тебе досаждают, никогда не спрашивай - зачем и почему. В Писании этого нигде нет. Так, напротив, сказано: если кто ударит тебя в десную ланиту, обрати ему и другую. В десную ланиту на самом деле ударить неудобно, а это разуметь нужно так: если кто будет на тебя клеветать или безвинно чем-нибудь досаждать, - это будет означать ударение в десную ланиту. Не ропщи, а перенеси удар этот терпеливо, подставив при сем левую ланиту, т.е. вспомнив свои неправые дела. И если, может быть, ты теперь невинен, то прежде много грешил; и тем убедишься, что достоин наказания».
Если кто-либо из братии, по малодушию и нетерпеливости, скорбел о том, что его не скоро представляют к мантии, или к иеродиаконству и иеромонашеству, старец имел обыкновение так говорить в назидание: «Это, брат, все придет в свое время, - всё дадут; добрых дел никто не даст».
«Чтобы не предаваться раздражительности и гневу, не должно торопиться»
О раздражительности: «Никто не должен оправдывать свою раздражительность какою-нибудь болезнью, - это происходит от гордости. А гнев человека, по слову святого апостола Иакова,не творит правды Божией (Иак 1, 20). Чтобы не предаваться раздражительности и гневу, не должно торопиться».
Беседуя о зависти и памятозлобии, старец сказал: «Нужно заставлять себя, хотя и против воли, делать какое-нибудь добро врагам своим; а главное - не мстить им и быть осторожным, что- бы как-нибудь не обидеть их видом презрения и уничижения».
«Любовь, конечно, выше всего. Если ты находишь, что в тебе нет любви, а желаешь ее иметь, то делай дела любви хотя сначала без любви. Господь увидит твое желание и старание и вложит в сердце твое любовь».
«Кто имеет дурное сердце, не должен отчаиваться, потому что с помощью Божией человек может исправить свое сердце. Нужно только внимательно следить за собою и не упускать случая быть полезным ближним, часто открываться старцу и творить посильную милостыню. Этого, конечно, нельзя сделать вдруг, но Господь долготерпит. Он тогда только прекращает жизнь человека, когда видит его готовым к переходу в вечность или же когда не видит никакой надежды на его исправление».
О милостыне старец Амвросий говорил: «Святой Димитрий Ростовский пишет: если придет к тебе человек на коне и будет у тебя просить, подай ему. Как он употребит твою милостыню, ты за это не отвечаешь».
Еще: «Святитель Иоанн Златоуст говорит: начни отдавать неимущим, что тебе не нужно, что у тебя валяется; потом будешь в состоянии давать больше и даже с лишением себя, а наконец уже готов будешь отдать и все, что имеешь».
На вопрос, как понимать слова Писания: будьте мудры, как змии (Мф 10, 16), - старец объяснил: «Змея, когда нужно ей переменить старую свою кожу на новую, проходит чрез очень тесное, узкое место, и таким образом ей удобно бывает оставить свою прежнюю кожу: так и человек, желая совлечь свою ветхость, должен идти узким путем исполнения евангельских заповедей. При всяком нападении змея старается оберегать свою голову. Человек должен более всего беречь свою веру. Пока вера сохранена, можно еще все исправить».
«Безбожникам нет оправдания»
«Я говорила как-то батюшке, - пишет его духовная дочь, - об одной семье, что мне всех их очень жаль, - они ни во что не верят, ни в Бога, ни в будущую жизнь; жаль именно потому, что они, может быть, и не виноваты в этом сами, их воспитывали в таком неверии или были другие какие причины.
Батюшка закачал головой и так гневно сказал:
“Безбожникам нет оправдания. Ведь всем, всем решительно, и язычникам проповедуется Евангелие; наконец, по природе всем нам от рождения вложено чувство познания Бога; стало быть, сами виноваты. Ты спрашиваешь, можно ли за таких молиться? Конечно, молиться за всех можно”. “Батюшка! - говорила я вслед за тем. - Ведь не может ощущать в будущей жизни полного блаженства тот, которого близкие родные будут мучиться в аду?”
А батюшка на это сказал: “Нет, там этого чувства уже не будет: про всех тогда забудешь. Это все равно как на экзамене. Когда идешь на экзамен, еще страшно и толпятся разнородные мысли, а пришла - взяла билет (по которому отвечать), про все забыла”».
Пришел к старцу какой-то господин, не верящий в существование бесов. Господин сказал: «Воля ваша, батюшка, я даже не понимаю, что это за бесы». На это старец ответил: «Ведь и математику не все понимают, однако она существует».
О лености и унынии: «Скука - унынию внука, а лени дочь. Чтобы отогнать ее прочь, в деле потрудись, в молитве не ленись; тогда и скука пройдет, и усердие придет. А если к сему терпения и смирения прибавишь, то от многих зол себя избавишь».
О нечувствии и бесстрашии, по поводу внезапной смерти С., батюшка сказал: «Вот смерть-то не за горами, а за плечами, а нам хоть кол на голове теши».
«Вот смерть-то не за горами, а за плечами, а нам хоть кол на голове теши»
Еще говорил: «Если на одном конце деревни будут вешать, на другом конце не перестанут грешить, говоря: до нас еще не скоро дойдут».
О силе покаяния рассказывал следующее: «Один все грешил и каялся, и так всю жизнь. Наконец покаялся и умер. Злой дух пришел за его душой и говорит: он мой. Господь же говорит: нет, - он каялся. “Да ведь хоть каялся, опять согрешал”, - продолжал диавол. Тогда Господь ему сказал: “Если ты, будучи зол, принимал его опять к себе после того, как он Мне каялся, то как же Мне не принять его после того, как он, согрешив, опять обращался ко Мне с покаянием? Ты забываешь, что ты зол, а Я благ”».
«Бывает, - так говорил батюшка, - что хотя грехи наши чрез покаяние и прощаются нам, но совесть все не перестает упрекать нас. Покойный старец отец Макарий для сравнения показывал иногда свой палец, который давно когда-то был порезан: боль давно прошла, а шрам остался. Так точно и после прощения грехов остаются шрамы, т.е. упреки совести».
«Хотя Господь и прощает грехи кающимся, но всякий грех требует очистительного наказания. Например, благоразумному разбойнику Сам Господь сказал: Ныне же будешь со Мною в раю (Лк 23, 48); а между тем после этих слов перебили ему голени; а каково было еще на одних руках, с перебитыми голенями повисеть на кресте часа три? Значит, ему нужно было страдание очистительное. Для грешников, которые умирают тотчас после покаяния, очищением служат молитвы Церкви и молящихся за них, а те, которые еще живы, сами должны очищаться исправлением жизни и милостынею, покрывающею грехи».
«Креста для человека (т.е. очистительных страданий душевных и телесных) Бог не творит. И как ни тяжек бывает у иного человека крест, который несет он в жизни, а все же дерево, из которого он сделан, всегда вырастает на почве его сердца». Указывая себе на сердце, батюшка прибавлял: «Древо при исходищах вод, - бурлят там воды (страсти)».
«Когда человек, - говорил еще старец, - идет прямым путем, для него и креста нет. Но когда отступит от него и начнет бросаться то в ту, то в другую сторону, вот тогда являются разные обстоятельства, которые и толкают его опять на прямой путь. Эти толчки и составляют для человека крест. Они бывают, конечно, разные, кому какие нужны».
«Иногда посылаются человеку страдания безвинно для того, чтобы он, по примеру Христа, страдал за других. Сам Спаситель прежде пострадал за людей. Апостолы Его также мучились за Церковь и за людей. Иметь совершенную любовь - и значит страдать за ближних».
Говорил еще старец: «Один брат спросил другого: кто тебя обучил молитве Иисусовой? А тот отвечает: бесы. - “Да как же так?” - “Да так: они беспокоят меня помыслами греховными, а я все творил да творил молитву, - так и привык”».
Один брат жаловался старцу, что во время молитвы множество бывает разнообразных помыслов. Старец на это сказал: «Ехал мужик по базару; вокруг него толпа народу, говор, шум, а он все на свою лошадку: но-но! но-но! - так помаленьку-помаленьку и проехал весь базар. Так и ты, что бы ни говорили помыслы, все свое дело делай - молись!»
Чтобы люди не оставались в беспечности и не возлагали всю свою надежду на постороннюю молитвенную помощь, старец повторял обычную народную поговорку: «Боже-то поможи, да и сам мужик не лежи». А Т. сказала: «Батюшка! Чрез кого же нам просить, как не через вас?» Старец ответил: «И сама проси; ты вспомни, - двенадцать апостолов просили Спасителя за жену хананеянку, но Он не услышал их; а сама стала просить, упросила».
Но так как молитва есть сильнейшее оружие против невидимого врага, то он и старается всячески отвлекать от нее человека.
Передавал старец такой рассказ: «На Афоне у одного монаха был скворец-говорун, которого монах очень любил, увлекаясь его разговорами. Но вот странно: лишь только монах начнет исполнять свое молитвенное правило, скворец тут и разговорится и не дает молиться монаху.
Раз на светлый праздник Воскресения Христова монах подошел к клетке и говорит: “Скворушка, Христос воскресе!” А скворец отвечает: “Вот то-то и беда наша, что воскрес”, - и тут же околел, а в келье монаха разлилось нестерпимое зловоние. Тогда понял монах свою ошибку и раскаялся».
Что Бог главнее всего смотрит на внутреннее молитвенное настроение души человека, об этом старец говорил: «Пришел как-то к упомянутому выше отцу игумену Антонию один больной ногами и говорит: “Батюшка, у меня ноги болят, не могу класть поклоны, и это меня смущает”. Отец Антоний ответил ему: “Да уж в Писании сказано: Сыне, даждь ми сердце, а не ноги”».
«Отчего люди грешат?» - задавал иногда старец вопрос и сам же решал его: «Или оттого, что не знают, что должно делать и чего избегать, или если знают, то забывают; если же не забывают, то ленятся, унывают. Наоборот, так как люди очень ленивы к делам благочестия, то весьма часто забывают о своей главной обязанности - служить Богу; от лености же и забвения доходят до крайнего неразумия или неведения.
Это три исполина - уныние или леность, забвение и неведение, - от которых связан весь род человеческий нерешимыми узами.
А затем уже следует нерадение со всем сонмищем злых страстей. Потому мы и молимся Царице Небесной: Пресвятая Владычице моя Богородице, святыми Твоими и всесильными мольбами отжени от мене, смиреннаго и окаяннаго раба Твоего, уныние, забвение, неразумие, нерадение и вся скверная, лукавая и хульная помышления…».
Читая оптинских старцев, одни получат удовольствие от чудесного живого языка XIX века, другие неожиданно обнаружат вещи остро современные. Давайте и мы в дни памяти Преподобного Амвросия и собора оптинских старцев продолжим общение с ними через жития, письма, наставления, чтобы и наша жизнь осветилась их мудростью, как лучами мягкого октябрьского солнца.
«…Никогда я не встречал таких монахов.
С каждым из них, мне казалось, беседует все небесное»
Н.В. Гоголь
Из века в век течет в Жизнь Вечную благодатный источник мудрости старцев Оптиной Пустыни и несет исцеление всем, кто ищет спасения и свободы во Христе. Свободы от законов мира, от собственных страстей, той совершенной свободы, которая определяется словами Спасителя: «Царство Божие внутри вас суть».
Старцы и были теми опытными «проводниками», которые помогали людям найти дорогу к Нему здесь, на земле. Наставления их просты. Всякий истинный учитель спускается на ступень ученика, чтобы помочь ему подняться к высшим ступеням знания, и оптинские преподобные снисходили к «младенческому» возрасту своих воспитанников, и говорили так, чтобы их слово принесло пользу и ученому, и простому крестьянину. Благодаря этому, Оптина Пустынь дала России настоящее «сокровище» духовного знания, заключенное в кратких наставлениях.
«Словесное молоко»
Непревзойденным мастером таких духовных поучений был Преподобный Амвросий. Ехали к нему отовсюду на подводах, шли за много верст пешком, стар и млад, лишь бы услышать его, испросить благословение, пока жив батюшка. Понимали – это подарок на всю жизнь.
В маленькой приемной ожидали своей очереди, сидя рядком, ни чинясь. Время от времени, келейник, отец Иосиф, тихим кивком приглашал следующего посетителя. В погожие дни о. Амвросий и сам выходил к паломникам на крылечко. Народу видимо-невидимо, а писем на столе у батюшки еще больше. Вот, и старался он в коротких ответах выразить суть, так, чтобы лучше запомнилось.
Преподобный Амвросий
В миру, до ухода в монастырь, он обладал веселым и живым характером, а в монастыре эта живость превратилась с горами в радость духовную. Легким дыханием и шуткой отмечены его краткие наставления.
Вот, например, о главном – о причине нестроений и падений в жизни:
«От чего человек бывает плох? –
От того, что забывает, что над ним есть Бог»
А это – о гордости, предваряющей падения и о том, как важно избегать судить и других:
«Не хвались, горох, что ты лучше бобов:
Размокнешь, сам лопнешь».
О том, как легче преуспеть в духовной жизни:
«Кто больше уступает,
Тот больше приобретает»
Преподобный Лев
Подобным же образом, смягчая пастырское слово шуткой, рифмой, беседовали с паломниками и другие старцы, принимая в рассуждение меру их возраста. Духовный наставник о. Амвросия, Преп. Лев часто говорил людям о пользе уступчивости:
«Где смирение,
Там неподалеку и спасение»
Преподобный Антоний
В двух строчках напоминал о том, как важно для христианина доверие к Богу и молитвенное к Нему обращение отец Антоний:
«Кто крепко на Бога уповает,
Тому Бог во всем помогает»
Преподобный Анатолий (Старший)
А старец Анатолий (Старший) в одном предложении выразил то, как следует избегать осуждения:
«Пожалей, и не осудишь»
«Три орешка»
Преподобный Лев
Для тех же, кто, отдавая себя руководству старцев, принимались за внутреннее делание, «уроки» были посложнее. Настоящими «профессорами», заложившими основы оптинской духовной школы, – были первые старцы: Преп. Паисий, а за ним – Преп. Лев и Макарий.
В наставлениях последнего из них были выражены основные принципы духовной работы. Это – «лекарство» не всегда приятное, с привкусом горечи, но оно доставляет радость от сознания того, что это – истина потому, что так труднее , и, хотя человеческое естество противится понуждению следовать «тесным путем», но в нем – дух Евангелия, дух Христов.
Три качества, три добродетели у Преп. Макария имеют особую цену: терпеливое несение скорбей, смирение и самоукорение. На них строится основание духовной жизни, от них пролагается дорога к более высоким добродетелям: милосердию, любви, самоотречению.
Преподобный Макарий
Отец Макарий напоминает о том, что всем, ищущим спасания, в мире уготован путь скорбей, однако страшиться, унывать и уклоняться от них не должно: они посылаются нам для очищения душевного и приобретения самых высоких качеств. И все, чего «трепещет душа»: потери, боль, труды, несправедливость, поношения и даже собственное несовершенство, – должно стать «материалом» нашего спасения:
«Наш путь такой, что хотим или не хотим, а скорбь должна быть, попущением Божиим, к искусу нашему и обучению терпения».
Тот, кто приобретает навык терпения, проходит этим путем без труда. Он не оспаривает, не пытается изменить условия, в которые поставлен, а принимает их как испытание от руки Господней; и тогда и укоризны, и напрасные обвинения обращает в повод посмотреть на себя более внимательно: заметить восстающую страсть, или вспомнить нераскаянный грех. То есть терпение научает и самоукорению:
«Подвиги против страстей тогда только тягостны бывают, когда гордо и самонадеянно проходим оные, а когда смиренно, призывая Божию помощь и исправления Оной приписывая, то и они бывают удобоносимы».
Взгляд этот в оптинской традиции духовного воспитания приобретет силу афоризма:
«Есть смирение – все есть, нет смирения – ничего нет».
Помня слова Спасителя о том, что и дарования духовные могут послужить к пользе только, если в человеке действует дух любви, отец Макарий советует своим духовным детям ревновать не о приобретении самих даров, а того, что открывает дорогу для любви христианской:
«Дарований никаких не ищи, а лучше старайся усвоить матерь дарований – смирение – это прочнее.»
Не только внешние скорби досаждают человеку, но и внутренние – не побежденные страсти. И старец открывает общее правило в духовной брани: победить немощь, обратившуюся в навык, можно только с помощью противоположной ей добродетели:
«…против гордости – смирение, против чревообъядения – воздержание, против зависти и злопомнения – любовь, но когда этого нет, то поне будем укорять себя, смиряться и просить помощи у Бога».
Мысль о пользе смирения ради Христа, – за себя и за других, – проходит через все советы оптинских старцев и к монашествующим, и к мирянам. Призыв «не искать своего», обратить собственное сердце в поле духовной брани звучит в их наставлениях постоянно. И, все же…
Утешители
Духовная собранность и даже строгость наставлений старцев не имела ничего общего с отчуждением или равнодушием. В их письмах, обращенных к духовным чадам, находится место и сочувствию, и ободрению. Вот, например, одно такое письмо из архива старца Анатолия (Зерцалова). Сколько в нем теплоты и отеческого сопереживания:
«А что касается жалкого положения твоего в кругу сестер, то ты только тогда и докажешь, что ты им сестра, а не приживалка какая-нибудь, когда окажешь им сестринскую любовь и потерпишь их. Мне даже больно видеть или слышать, как все давят тебя: ну, а если в этом давлении-то и кроется вся будущая вечная слава твоя? <…> Потерпи же, потерпи Господа, мужайся.»
Как ни страшна «буря», какими бы неодолимыми не казались и собственные страсти, все взвесится, всему будет определена цена в Воскресении Христовом:
«…Если кто любит Иисуса, тот старается всеми силами скопить побольше приданого, <…> И Господь таких любит.»
Советы Преподобных старцев оптинских охватывают, практически, все важные стороны жизни, и во всем присутствует рассуждение: одна мера – для монахов, другая – для мирян, одна – для новоначальных, другая – для тех, кто находится в середине и в конце пути.
Но в них рассматриваются и вопросы, общие для всех: о цели христианской жизни, о том, какой пост правильный, о том, все ли равно, как и во что верить, о значении и благодатной силе церковных таинств, о молитве и о духовном чтении, о том, какого употребления талантов ожидает от своих учеников Господь, и об опасностях на пути спасения.
Читая их, одни получат удовольствие от чудесного живого языка XIX века, другие неожиданно обнаружат вещи остро современные и написанные, как будто специально для пастырей, попадающих «под огонь» печати, присваивающей себе право судить церковь…
И как хорошо в дни памяти Преподобного Амвросия и собора оптинских старцев продолжить «общение с ними» – поискать или перечитать доступную сейчас литературу: жития, письма, наставления, чтобы и наша жизнь осветилась их мудростью, как лучами мягкого октябрьского солнца.
Открыто помогать или тайно, помочь однажды или помогать регулярно? Что об этом говорили духовники, к советам которых прислушивалась вся Россия? Собор Оптинских старцев — 24 октября
Подавать нужно с искренним состраданием
Как-то раз, выходя из кельи, прп. Амвросий обратился к своему послушнику. «Вон там, — сказал он, — пришла вдова с сиротками мал мала меньше. Сирот-то пять душ, а есть нечего. Сама горько плачет и просит о помощи. А самый маленький ничего не говорит, а только смотрит мне в глаза, подняв ручонки. Да как же не дать-то ему!». Старец тотчас же опустил свою руку в карман за деньгами. Руки от волнения трясутся, лицо подергивается, слезы против воли льются из глаз…
Прп. Макарий: «Свойство милостыни есть сердце, сгорающее любовью о всякой твари и желающее ей блага. Милостыня состоит не в одном подаянии, но в сострадании».
Хорошо жертвовать регулярно
В миру прп. Исаакий был богатым купцом. В его семье был установлен определенный день недели, в который нищим раздавалась милостыня.
Бабушка прп. Макария по субботам посещала заключенных и передавала им пироги, которые сама пекла. Однажды эта добродетель позднее спасла им с дедом жизнь: зимой на их повозку напала шайка разбойников, и один из разбойников уговорил главаря пощадить путников, узнав женщину, из рук которой в тюрьме он так часто принимал милостыню.
Не стыдно пожертвовать мало, если больше нет
Прп. Варсонофий: «За год до моего поступления в скит, на второй день Рождества Христова, я возвращался от ранней обедни. Было еще темно, и город только что начал просыпаться. Вдруг ко мне подошел какой-то старичок, прося милостыню. Спохватился я, что портмоне не взял, а в кармане всего двадцать копеек. Дал я их старику со словами: «Уж прости, больше нет с собой». Тот поблагодарил и подал мне просфору. Я взял ее, опустил в карман и хотел только что-то сказать нищему, как его уже не было. Напрасно я смотрел повсюду, он исчез бесследно. На другой год в этот день я был уже в скиту».
Нельзя превращать бедняка в иждивенца
Прп. Исаакий, будучи настоятелем Оптиной пустыни, не только давал деньги крестьянам-погорельцам, но и находил для них работу при монастыре. Так же поступал с теми, кто попал в трудные обстоятельства, и его предшественник — прп. Моисей .
Прп. Никон : «На подаяние жить опасно. Можно привыкнуть к по-прошайничеству. Одно дело — для других просить, а другое — для себя. Милостыню можно просить в крайней нужде, но так, чтобы она не послужила поводом для огорчения кого-либо. За благодетеля, оказавшего помощь, надо молиться».
Прп. Нектарий (рассказ Н. Павловича): «Он говорил, что милостыню надо подавать с рассуждением, а то можно повредить человеку. Келейник его рассказывал, что он всегда хотел подробно знать нужду человека, зря не любил давать, а если давал, то щедро, на целые штиблеты или даже на корову или лошадь».
Нужно ли жертвовать то, в чем сам нуждаешься?
Прп. Макарий: «Милостыни ради не должно входить в долги… Притом необходимо иметь в виду и обстоятельства собственного семейства, чтобы и его не довести до крайнего положения неосновательною и необдуманною щедростью…».
Прп. Иосиф : «Подавать… милостыню нуждающимся следует по силе и возможности».
Прп. Иосиф: «На трапезу дать, и на больницу пожертвовать, и долг уплатить — это все хорошо. Но и себя не надо оставлять без копейки на необходимые нужды, а то как бы не пожалеть после».
Прп. Амвросий: «Ты спрашиваешь, хорошо ли сделала, занявши для странницы пять рублей и отдавши ей новые сапоги П., которые ей самой были нужны. Отвечаю: нехорошо, очень нехорошо, и очень неосновательно. Вперед так не делай ни по какому поводу. Нигде не написано для милостыни занимать деньги и делать такое благотворение, за которым неминуемо следует смущение для тебя или для других».
Прп. Амвросий: «…Господь велит давать благодушно столько, сколько можешь, и этот дар приемлет; а если хочешь иметь совершенство, то тогда отдай все, да и ходи с рукой, прося милостыню, и не огорчайся уже тем, что не имеешь ничего и люди неблагодарны».
Самому ли давать милостыню или через людей
По обстоятельствам, как будет удобнее, чтобы никого не смутить и не обидеть. Старцы часто подавали милостыню сами, порой даже в обход монастырских правил, а иногда направляли к нуждающимся благотворителей.
Прп. Варсонофий: «…Пока помогаем мы нищим, слава Богу, все хорошо. И на обитель жертвуют, а как нет нищих, то и пожертвований нет… Я так замечал…»
Если тебя обокрали, представь, что подал милостыню
Однажды у посетителей прп. Нектария унесли все их зимние вещи. Старец сказал им, что когда обворуют, то не надо скорбеть, а представить, что дали милостыню, и Господь вернет в десять раз больше.
Прп. Амвросий: «В одном из житий Киево-Печерских угодников сказано: ежели кто об украденных у него деньгах не жалеет, то это вменится ему более произвольной милостыни».
