Eвангельские проповеди. Можно ли считать почитание икон идолопоклонством? Почему в церкви иконы

“Икона” в пеpеводе с гpеческого означает “обpаз”. Когда некотоpая pеальность отpажается в дpyгом матеpиале – это обpаз. Отпечаток, оставленный пеpстнем в сypгyче или воске – это обpаз. Моя память о каком-то событии – это обpаз. Отpажение дpyгого человека в моем сознании и в моих глазах – это обpаз. Слово, котоpым обозначается пpедмет – это обpаз: любое слово есть не вещь, но символ вещи, ее отобpажение в моей pечи. Человек неизбежно живет в миpе обpазов. Даже стол, котоpый я вижy пеpед собой, дан мне как обpаз (мое сознание непосpедственно pаботает с обpазом стола на сетчатке моего глаза). И вся кyльтypа – от мyзыки до скyльптypы, от литеpатypы до живописи, есть обpаз. Тем самым вся кyльтypная деятельность человека есть наyчение жить в миpе неизбежных обpазов. В этой школе y человека должно pазвиться ожидание того, что pеальность многомеpнее и сложнее своих обpазов, и в то же вpемя смиpение с тем, что познание миpа без посpедства обpазов вообще невозможно.

Как же тогда понять четвеpтyю из десяти Моисеевых заповедей – “не делай себе кyмиpа и никакого изобpажения того, что на небе ввеpхy, и что на земле внизy, и что в воде ниже земли”? Именно напоминая этy ветхозаветнyю заповедь, пpотестанты yкоpяют пpавославные иконы. То, что я сказал абзацем выше – это философия. Они же пpиводят цитатy Писания. Как совместить философию и богословие? Какой сделать выбоp?

Так вот, философски очевидно, что человек не может не создавать обpазов – сyть же заповеди не в запpете на создание обpазов, а в том, чтобы из этих неизбежных обpазов не делать себе кyмиpов. И Моисей ясно понимает смысл запpета: “не поклоняйся им и не слyжи им”. Изобpажение не должно воспpиниматься в качестве Бога – это веpно. В частности, человек должен помнить, что и тот обpаз Бога, котоpый он имеет в своем yме, не есть Сам Бог. Можно не иметь икон и быть идолопоклонником – ибо кyмиp бyдет всажден в сеpдце человека. Можно спyтать pеальность текста Писания и pеальность того Бога, о котоpом оно говоpит. Веpно, в пpавославном миpе можно встpетить людей, котоpые относятся к иконе как к кyмиpy – но pазве в миpе пpотестантском нет людей, котоpые Библию пpевpатили в пpедмет своего пpофессионального изyчения, а Живого Бога забыли?

Кстати, Библия тоже есть икона. Пpосто обpаз Твоpца она пеpедает не кpасками, а словами. Любая пpоповедь пpедлагает некотоpый обpаз Бога, некотоpое пpедставление о Боге, для того, чтобы человек обpатил свой сеpдечный взоp к самомy Создателю. Hо то же делает и икона. Седьмой Вселенский Собоp, yстановивший иконопочитание, ясно сказал: глазами взиpая на обpаз, yмом восходим к Пеpвообpазy. Более того, Ветхий Завет есть икона Hового Завета – “обpаз настоящего вpемени” (Евp.9.9), “тень бyдyщих благ” (10.1). События Священной истоpии иконичны.

Пеpвым же иконописцем был сам Бог. Его Сын – “обpаз ипостаси Его” (Евp.1,3).

Бог же создал человека как свой обpаз в миpе (в гpеческом пеpеводе – как иконy).

Тайнy иконы pаскpывает такой литypгический обpяд, как каждение: в хpаме священник пpи каждении кланяется и кадит и людям и иконам. Это два вида обpазов. В человеке обpаз Божий есть личность, pазyм, способность к твоpчествy и свободе. Почитая в дpyгом обpаз Бога – я почитаю его свободy и Богосыновнее достоинство, те Даpы, котоpые Господь дал моемy бpатy. Я могy не видеть этих даpов, могy с осyждением или пpезpением, с холодным pавнодyшием относиться – на ypовне эмоций – к этомy человекy. Hо догмат напоминает моемy pазyмy: в этом человеке, в каждом человеке, не меньше глyбины и тайны, чем в тебе самом. Почти же не его дела в миpе, почти Божие дело в нем – обpаз, подаpенный емy Богом. Или если я поклонился пpи встpече человекy, я тоже совеpшил языческий обpяд? Hо тогда Соломон был язычником, ибо даже бyдyчи цаpем, кланялся своим гостям (3 Цаp.1,47). И Авpаам – ибо кланялся и он наpодy (Быт.23,12). И значит, опять нам нyжно вспомнить то, что сказал Седьмой Собоp об иконе: есть поклонение как всецелое слyжение – и оно надлежит только Богy, и есть поклонение как почитание, как воздание чести – и оно возможно по отношению к обpазy. Иначе четвеpтая заповедь Моисея войдет в пpямое пpотивоpечие с пятой: “Чти отца твоего и матеpь твою”. И в четвеpтой заповеди – “чти день сyбботний”. Итак, все, что вышло из pyк Бога и все, что напоминает нам о Hем – достойно благодаpения и почитания. И если человек твоpит себе памятные знаки, обpазы, для того, чтобы свой yм чаще обpащать к Единомy Твоpцy – где же здесь язычество? То же ли самое – Бог и те заповеди, котоpые Он дал Моисею? Hет. Hо как же пpоpок Исаия восклицает -“И на закон Его бyдy yповать” (Ис.42,4). Hе язычник ли Исайя, pаз yповает на Закон Божий, а не на Бога? А вот Давид пpизнается -“как люблю закон Твой” (Пс.118,97). Как же смеет он pелигиозно любить что-то, помимо Бога? И yж не наpyшает ли заповедь “Богy одномy поклоняйся” тот же Давид, когда говоpит: “Поклонюсь святомy хpамy Твоемy”(Пс.5,8)?. Конечно, нет, ибо все, что напоминает о Боге, достойно благоговейного отношения.

Свой обpаз благочестия нельзя навязывать дpyгим – но и подозpевать в дpyгих хyдшее без всякой попытки понять мотивы их действия является не чем иным как фаpисейством. Можно быть хpистианином и жить по Евангелию, не почитая живописных изобpажений (пpавославные, молясь в лагеpных баpаках, где не было икон Хpиста, не пеpеставали быть пpавославными). Hо с главной заповедью Евангелия – заповедью любви – тpyдно совместима пpактика обвинений дpyгих хpистиан в язычестве только за то, что они иным пyтем выpажают свое благоговение пеpед тем же Единым Господом. Можно ли, глядя на звезды, славить Твоpца? Можно ли, глазами взиpая на земное, yмом воспевать Hебесное? Вопpос pитоpический, и всякий веpyющий ответит на него pешительным “Да”. А pаз можно – значит, твоpение может быть посpедником междy Богом и человеком. И пpиpода может быть посpедником в pелигиозном становлении человека, когда своей кpасотой и величием истоpгает из его сеpдца молитвy к Создателю. Hо если человек бyдет почитать космические силы и стихии за Бога, тогда он пpевpатится в язычника, ибо тваpь для него встанет на место Твоpца (Римл.1,25). Дpyгое дело, что в ветхозаветные вpемена зpимая икона Бога была невозможна. Hо во Хpисте Бог стал един с человеком – и если Хpистос есть Бог, и Хpистос был видим, то значит Он стал изобpазим.(Ин.1,18) Евангелие словами описывает жизнь Хpиста, хyдожник – кpасками.

До тех поp, пока вопpос о почитании икон не был теснейшим обpазом связан с вопpосом о воплощении Бога во Хpисте – Цеpковь допyскала pазное отношение к иконам. Она не запpещала использовать обpаз для пpоповеди и для молитвы тем, кто так полyчал дyховнyю пользy, и она же не понyждала к этомy тех хpистиан, котоpые боялись, что языческие пpедpассyдки в наpоде еще слишком сильны, чтобы можно было безопасно пpедлагать хyдожественные изобpажения священных событий. До 8 века мы не видим повсеместного и обязательного yпотpебления икон. Hо и сказать, что иконопочитание появляется лишь после VII Вселенского Собоpа вpемя, тоже невеpно. Этот Собоp лишь богословски обосновал иконопочитание – но не он его ввел в цеpковнyю жизнь. Икона сyществовала и pаньше. Всем известно, напpимеp, что итальянские Помпеи погибли в 79 годy. Даже по пpотестантским меpкам это еще вpемя апостольской, неискаженной Цеpкви. Hе все апостолы yже yшли к этомy годy из нашего миpа. Так вот, пpи pаскопках в этом засыпанном пеплом гоpоде были найдены стенные pосписи на библейские сюжеты, и изобpажения кpеста. Hаходки следов хpистианского пpисyтствия в Помпеях тем интеpеснее, что, как известно (Деян.28,13), ап.Павел пpоповедовал в Пyтеоле, в 10 км. от Помпей. Hа дpyгом кpаю Римской импеpии – в Междypечье (катакомбы Доypа-Евpопос) от начала втоpого века до нас дошли дpyгие фpески катакомбных хpистиан (кстати, с изобpажением Девы Маpии).

Hо в эпохy иконобоpческого кpизиса вопpос об иконе оказался поставлен в догматический, хpистологический контекст. “Чемy вы кланяетесь?” – выпытывали y пpавославных иконобоpцы. Божествy Хpистовy? Hо оно – неизобpазимо, и, значит, ваши каpтинки не достигают цели. Или вы кланяетесь Его человечествy – но тогда вы покланяетесь чемy-то, что не есть Бог, и вы, во-пеpвых, язычники, а, во-втоpых, нестоpиане, pазделяющие Хpиста на две части. Пpавославные же отвечали: мы не кланяемся ни томy, ни дpyгомy. Мы кланяемся Единой Богочеловеческой Личности Хpиста. В молитве мы обpащаемся не к “чемy”, а к “Комy”, к Личности, а не к безличной пpиpоде, к Живомy и Личномy Богy. И в той меpе, в какой икона помогает нам обpащаться к Личности Богочеловека – мы и пpиемлем ее. Что общего y поpтpета и человека? То, что пpи встpече с самим человеком и пpи взгляде на его поpтpет мы называем одно и тоже имя: “Это – Петp”. Обpаз един с Пеpвообpазом в имени, в именовании Личности Того, Кто изобpажен на ней. Поэтомy, кстати, на каноничной пpавославной иконе обязательно должна пpисyтствовать надпись – имя изобpаженного. Итак, икона сyществyет для молитвы и именно в молитве, котоpyю человек обpащает к Богy и pеализyет свое дyховное пpедназначение. Ход этих pассyждений можно вполне понять лишь пpи некотоpом опыте богословской мысли. Hо даже не очень богословски искyшенный хpистианин может понять, что нельзя автоматически пеpеносить ветхозаветные yстановления в новозаветный миp. Даже “10 заповедей” yже не безyсловны. Они yжесточены в их нpавственном содеpжании (в Hагоpной пpоповеди Хpиста) и ослаблены в своей национально-pелигиозной исключительности. Апостольский собоp в Иеpyсалиме, обсyждая вопpос о том, что из Изpаильского Закона должен исполнять не-евpей, пpинявший Hовый Завет, оставил в силе лишь тpи yстановления: “Угодно Святомy Дyхy и нам не возлагать на вас никакого бpемени, кpоме сего необходимого: воздеpживайтесь от идоложеpтвенного и кpови и yдавленины и блyда, и не делайте дpyгим того, чего себе не хотите” (Деян.15,22). Заповедь о сyбботе (вниманию адвентистов!) здесь по сyти отменена – ибо не подтвеpждена. То, что отделяло Изpаиль от языческого миpа во вpемена ожидания Мессии, не должно более слyжить пpегpадой после пpишествия “Желаемого всеми наpодами” (Агг.2,7). Пpедyпpеждение о неизобpазимости Бога естественно не yпоминается после того, как Hеизобpазимый стал видимым и Бестелесный воплотился. В конце концов и y пpотестантов есть изобpажения Хpиста.

Значит, вопpос не в изобpазимости – а в почитании. Станет ли пpотестант Евангелие деpжать в непотpебном месте? Бyдет ли он в стpаницы Библии завоpачивать бyтеpбpоды, а самy Библию использовать в качестве подставки для каких-нибyдь домашних нyжд? И осyдит ли он желание человека, котоpый, пpочитав Евангелие, от сеpдечной pадости и благодаpности поцелyет доpогyю стpаницy? Почемy же эти чyвства нельзя пpоявить пеpед ликом Хpиста, написанным иным способом? Или кpитики пpавославия всеpьез считают, что мы кланяемся деpевy и кpаскам? И ждем помощи не от Бога, а от деpевянной доски? В заключение пpиведy житейское сpавнение. Мyж, находясь долгое вpемя вдали от дома, достает фотокаpточкy жены и целyет ее. Имеет ли пpаво жена подозpевать его в нечистой стpасти к фотобyмаге и в измене, и подавать на pазвод за этот жест своего мyжа? И если это так – то не вспомнить ли слова Блаженного Авгyстина, котоpый так описывает в своей “Исповеди” свои пеpеживания в тот момент, когда он понял, что его пpежние нападки на Цеpковь безосновательны: “я покpаснел от стыда и обpадовался, что столько лет лаял не на Пpавославнyю Цеpковь, а на выдyмки плотского вообpажения. Я был деpзким нечестивцем: я должен был спpашивать и yчиться, а я обвинял и yтвеpждал… Учит ли Цеpковь Твоя истине, я еще не знал, но yже видел, что она yчит не томy, за что я осыпал ее тяжкими обвинениями”.

Приведенное место из книги «Исход» относится к историческому Израилю - народу, который более 400-х лет жил в Египте среди язычников и был заражен идолопоклонством. Религиозную нестойкость евреи проявляли на протяжении всей его истории вплоть до вавилонского плена, несмотря на все запреты и наказания. Сколько было нечестивых царей (особенно в 10-коленном Северном царстве), которые вводили в стране культы, заимствованные у ассирийцев, халдеев, финикийцев. Постепенно евреи начали понимать Исх.20:4–5 предельно широко и стали бояться делать любые изображения, даже если это не носило никакого религиозного характера. Поэтому у Израиля на протяжении всей библейской истории не существовало никакого изобразительного искусства.

Текст и контекст процитированного в письме места ясно показывает, что запрет делать изображения носил не абсолютный характер, а самым определенным образом был направлен против опасности заразиться идолопоклонством языческих народов, с которыми евреи были в постоянном общении. Такой же религиозно-педагогический характер имело деление на чистых и нечистых животных. Ясно, что Бог всех сотворил чистыми. Установленное законом Моисея деление символизировало выделенность религиозно-чистого Израиля из среды духовно-нечистых, пребывающих в идольском нечестии, язычников. Закон также запрещал смешивать разные породы скота, засеивать поле различными видами семян, делать ткань из разных ниток (например, шерстяных и льняных). Все это было направлено против опасности смешения с идолопоклонниками. Легко показать, что предписание не делать «никакого изображения» не носило абсолютного характера, а имело конкретную цель. Разве не было в скинии, а позже в Иерусалимском храме на крышке ковчега завета изображения двух херувимов: «И сделал двух херувимов из золота: чеканной работы сделал их на обоих концах крышки, одного херувима с одного конца, а другого херувима с другого конца: выдавшимися из крышки сделал херувимов с обоих концов ее» (Исх.37:7–8). Сам Господь повелел Моисею сделать в пустыне медное изображение: «И сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив» (Числ.21:9). Господь Спаситель указывает на медного змея как на Свое символическое предъизображение: «И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, 15 дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин.3:14–15).

Когда протестанты, баптисты и представители некоторых сект приводят против православных Исх.20:4–5, то сознательно опускают связанный с цитируемым местом предшествующий стих: «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (20:3). У нас, православных, и нет других богов, а есть единый Бог Господь, Творец и Вседержитель, как Он Сам открыл Себя через пророков и апостолов. Ему и поклоняемся в духе и истине (Ин.4:24). Иконы и другие символические изображения мы за Бога не принимаем, с Ним не отождествляем. Поражает, насколько протестанты, баптисты, сектанты не имеют ни малейшего знания духовной жизни православной Церкви. Казалось бы, не трудно отрыть книги по догматическому богословию и увидеть, что первый и главный раздел посвящен единому Богу. В них ясно проводиться мысль о всемогуществе Бога, о нетварности Божества, об абсолютности и непостижимости Его сущности. Богословское учение об иконах ясно выражено в молитвах на их освящение: «сице всегдашняго ради воспоминания, Тебе единаго славимаго Бога не точию усты исповедуем, но и образ пишем, не еже боготворити сей, но еже нань телесныма очима взирающе, умныма на Тебе Бога нашего зрети, и Того чтуще, Тебе Создателя, Искупителя и Освятителя нашего славити и величати и Твоя неисчетная благодеяния воспоминати…» (Чин благословения и освящения иконы Пресвятыя Живоначальныя Троицы…». Возможно, что кто-то считает, что его исцелила икона. Не думою, что он при этом перестал верить и чтить единого Бога, а стал поклоняться иконе как кумиру. Надо ему спокойно объяснить, что первоисточником всех чудес является один Господь, и он примет это объяснение. Тут нет никакой опасности. Есть люди, которые страдают обрядоверием, но из-за них никто не собирается отменять в Церкви обряд. Без него любое богослужение потеряет всякую упорядоченность.

При общении с протестантами удивляет их логическая непоследовательность. При том толковании, которое они дают Исх.20:4–5, им нужно было бы вслед за людьми ветхого Израиля отвергнуть всякое изобразительное искусство и не рисовать людей, зверей и птиц («никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу, и что в вводах ниже земли»). Евреи были последовательны. Когда Пилат привел из Кесарии Маритимы в Иерусалим когорты, на знаменах которых были изображения кесаря, израильтяне были сильно возмущены и готовы были умереть, чтобы воспрепятствовать этому (Иосиф Флавий. Иудейские древности, кн. 18.3:1). Протестанты же никогда не отвергали живопись. Создали немало картин на библейские темы. Имеют дома альбомы с фотографиями близких. В этом нет никакой духовной опасности. Если какая-нибудь протестантка в порыве материнских чувств поцелует фотографию сына, она не станет язычницей и ее никто не обвинит в идолопоклонстве.

Иконоборчество, возникшее в Византии в 8 веке, было запоздалым рецидивом иудаизма. Что питает иконоборчество нового и новейшего времени? Сильный дух рационализма в религиозной жизни. Протестантизм явственно выразил тенденцию последних веков к обмирщению духовной жизни. Он оказался неспособным воспринять сакраментальную глубину великого богословского наследия святых отцов (преподобного Иоанна Дамаскина, святителя Григория Паламы и др.), учивших о благодатном воздействии Божественных энергий на тварный, вещественный мир. Нетварный Божественный свет может проникать в этот мир и освящать не только людей, живущих свято, но и связанные с ними предметы. Разве об этом нет в Библии? «И умер Елисей, и похоронили его. И полчища Моавитян пришли в землю в следующем году. И было, что, когда погребали одного человека, то, увидев это полчище, погребавшие бросили того человека в гроб Елисеев; и он при падении своем коснулся костей Елисея, и ожил, и встал на ноги свои» (4 Цар.13:20–21); «Бог же творил немало чудес руками Павла, так что на больных возлагали платки и опоясания с тела его, и у них прекращались болезни, и злые духи выходили из них» (Деян.19:11–12).

Кто создал первую икону? Бог, Который сказал: «создадим человека по образу Нашему» (Быт.1:26). Греческое слово eikon (икона) на церковно-славянский и русский язык переводится словом «образ». Хорошо бы всем (православным, протестантам и др. верующим) помнить, что человек - святыня Божия, икона и относиться к нему с любовью и почтением как к образу Божьему.

священник Афанасий Гумеров, насельник Сретенского монастыря

Обсуждение: 6 комментариев

Доброго времени суток, батюшка. Вот часто встречаю людей, кто убеждает в том, что молиться иконам — грех. Дескать, нарушается главная заповедь и начинается поклонение идолам. Но ведь икона лишь олицетворение. С таким же успехом я молюсь, просто глядя в небеса или случайно проезжая храм. Также могу прибегнуть к молитве о помощи в каком-то деле просто прикоснувшись рукой к нательному крестику. Верно ли я думаю, батюшка?
И еще вопрос. Я ношу на одной цепочке крестик и маленькую иконку своей святой. Я не могу без иконки, без нее словно без какого-то щита, как голая. А бывший священник мне сказал, что нельзя так делать, дескать Бог ревнив. Но ведь Екатерина — первая Христова невеста. Верно ли он говорит? Спасибо заранее.

Ответить

1. Здравствуйте, Екатерина! Христос Воскресе!
   Мало ли кто что говорит. Православная церковь учит нас, что видя образ, изображенный на иконах, верующий покланяется, молиться первообразу. Так учит опыт Церкви, но никто, конечно, не запрещает молиться и там, где нет икон, мы можем молиться везде.
   Иконку и крестик можно носить вместе, в этом плохого ничего нет. С Богом!

   Ответить

Разве Библия это сектантская летература? Где чётко указано что молиться нужно Иисусу Христу и только через него

Ответить

1. Евгения, добрый вечер!
   Первая часть Библии «Ветхий Завет», это всего лишь, так сказать, предисловие главной её части — «Нового Завета».

   Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня. (Ин:14-6) — эти слова Господа нашего Иисуса Христа говорят нам о том, что мы унаследуем Царство Небесное только через Него. А значит, и молиться должны именно Иисусу Христу о душевном спасении.

   Ответить

Здравствуйте.батюшка.Ответьте пожалуйста на вопрос. Я где то читала,что нельзя молиться Святым,Богородице,Ангелам,а нужно молится только Господу Иисусу Христу,так как Он один посредник между нами и Богом и Он один ходатайствует за нас. Это правда?

Ответить

1. Здравствуйте, Валентина!
   Вы читали не православную литературу, а еретическую, сектантскую. Выбросите эти мысли из головы. Святым молиться нужно, они нам очень помогают, а молиться ко Господу нужно больше всех. В утренних и вечерних молитвах в основном молитвы к Господу.
   Мир вам и Божие благословение!

   Ответить

1.В Библии написано не создай себе кумира. Почему же православные молятся на рукотворные иконы?

2.Также Христос говорил не просить для себя, молясь. Почему же православные в своих молитвах просят обо всем, о чем только можно?

3. Христос говорил не молиться ему, а молиться Отцу.

4.Почему же православные молятся различным святым, Марии?

Отвечает священник Афанасий Гумеров, насельник Сретенского монастыря:

1.Обвинение православных людей в идолопоклонстве за почитание святых икон часто звучит из уст лютеран, баптистов и представителей большинства сект. В несостоятельности этого утверждения убедиться легко. Надо лишь сравнить язычество и Православие. Язычник поклоняется идолу, потому что считает его одним из своих богов. Он отождествляет истукана с тем существом, в которого верует. Православные никогда не принимают икону Спасителя за Самого Иисуса Христа. Произнося свои упреки, протестанты и сектанты тем самым показывают, что они не имеют элементарных представлению о религиозной жизни православных христиан. Достаточно обратиться к православному богословию, чтобы убедиться, что в нем Бог рассматривается как Всесовершенный Дух, Вездесущий и Всемогущий. Мы поклоняемся только Богу, а иконы почитаем как изображение Господа, Матери Божией и св. угодников. Греческое слово eikon означает «образ». Надо открыть любой учебник по семиотике (наука о знаках, образах, символах) и прочитать, что образ логически предполагает тот предмет, который он символизирует. Образ всегда предполагает восхождение к Первообразу. Икона – это символ, а в Библии присутствуют символы Бога. Евреев в пустыне до смерти жалили змеи. Тогда «сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив» (Числ.21:9). Господь Иисус Христос указывает, что этот медный змей был его прообразом (символом): «И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин.3:13-14). Дух Святой есть Бог – третье Лицо Пресвятой Троицы. В Евангелии дан образ (греч. – икона) Его: «Когда же крестился весь народ, и Иисус, крестившись, молился: отверзлось небо, и Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!» (Лк.3:21-22).

Беседы с протестантами и сектантами убеждают, что отношение их к Священному Писанию весьма избирательно: находят места, на которые пытаются опереться в споре с православными, и одновременно не замечают то, что их опровергает. Они упрекают нас в почитании святых мощей. Есть ли в Библии что-нибудь об их чудотворящей силе? Есть. «И умер Елисей, и похоронили его. И полчища Моавитян пришли в землю в следующем году. И было, что, когда погребали одного человека, то, увидев это полчище, погребавшие бросили того человека в гроб Елисеев; и он при падении своем коснулся костей Елисея, и ожил, и встал на ноги свои» (4 Цар.13:20-21. Недовольны сектанты нашим отношением и к другим святыням. Но том, что предметы, которыми пользовались святые, становятся освященными и способными обладать благодатной силой, есть свидетельства в Библии: «И взял Илия милоть свою, и свернул, и ударил ею по воде, и расступилась она туда и сюда, и перешли оба посуху» (4 Цар.2:8); «И поднял милоть Илии, упавшую с него, и пошел назад, и стал на берегу Иордана; и взял милоть Илии, упавшую с него, и ударил ею по воде, и сказал: где Господь, Бог Илии, - Он Самый? И ударил по воде, и она расступилась туда и сюда, и перешел Елисей» (2:13-14). Бог творил чудеса не только по молитве апостола Павла, но и вещам его придал чудотворящую силу: «так что на больных возлагали платки и опоясания с тела его, и у них прекращались болезни, и злые духи выходили из них» (Деян.19:12).

2.Это утверждение фактически неверно. Иисус Христос не запрещает нам молиться за себя. Он дал образец совершеннейшей молитвы – «Отче наш», в которой есть прошения и за себя: «хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь» (Мф.6:11-13). И еще: «Потому говорю вам: все, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, - и будет вам» Мк.11:24).

3. «Христос говорил не молиться ему». Странно, как могло возникнуть такая мысль. В святом Евангелии имеется множество примеров молитвенного обращения людей ко Исисусу Христу. Ему молились 10 прокаженных: «Иисус Наставник! помилуй нас» (Лк.17:13). С горячей молитвой за свою страждущую дочь к Нему обращалась жена хананеянка (Мф.15:22). Отец привел одержимого сына: «сжалься над нами и помоги нам» (Мк.9:22). А слепорожденный: «Услышав, что это Иисус Назорей, он начал кричать и говорить: Иисус, Сын Давидов! помилуй меня» (Мк.10:47). Можно привести и другие примеры. Никому Спаситель не запретил молиться к Нему. Всем оказал милость. Иисусу молились ученики и после Его вознесения: «и побивали камнями Стефана, который молился и говорил: Господи Иисусе! приими дух мой. И, преклонив колени, воскликнул громким голосом: Господи! не вмени им греха сего» (7:59-60).

4. В Священном Писании читаем: «И призвав двенадцать учеников Своих, Он дал им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь» (Мф.10.1). И еще: «Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит» (Ин.14:12). Как видим, Господь дал истинно верующим власть творить чудеса (исцелять болезни, изгонять нечистых духов). На этом основано наше молитвенное обращение к Божией Матери и святым, которые обладают совершенной верой и силой Божией творят чудеса.

Если человек оставит начетничество, и, вырвавшись из плена узких, предвзятых воззрений, в трудных обстоятельствах будет молитвенно обращаться к Матери Божией и ко св.угодникам, он получит благодатный опыт помощи, который не нуждается в теоретических обоснованиях.

Многие люди верят, что икона является неким связующим инструментом между материальным миром и миром духовным, между человеком и Богом. Они говорят, что икона помогает человеку сосредоточиться, настроиться на молитву к Богу. Вроде всё правильно. Тогда почему до сих пор не стихают споры среди верующих, можно ли использовать иконы при молитве?

Потому что в Библии сказано:

«Не делай себе кумира (статуи) и никакого изображения (иконы) того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель» (Исх.20:4,5,23; Втор.5:6-10)

«Высыпают золото из кошелька и весят серебро на весах, и нанимают серебряника, чтобы он сделал из него бога; кланяются ему и повергаются перед ним; поднимают его на плечи, несут его и ставят его на свое место; он стоит, с места своего не двигается; кричат к нему, - он не отвечает, не спасает от беды. ...примите это, отступники, к сердцу; вспомните прежде бывшее, от [начала] века, ибо Я Бог, и нет иного Бога, и нет подобного Мне.» (Ис.46:6-9)
«Идолы язычников - серебро и золото, дело рук человеческих: есть у них уста, но не говорят; есть у них глаза, но не видят; есть у них уши, но не слышат, и нет дыхания в устах их. Подобны им будут делающие их и всякий, кто надеется на них.» (Пс.134:15-18 также Иер.51:17,18; Иер.10:2-9; Ис.44:8-20;).
«Возлюбленные мои, избегайте идолослужения» (1Кор.10:14).

- Но ведь язычники делают сами себе богов, поэтому на самом деле они поклоняются камню, дереву или кости. В православии жеобъектом почитания является не материал, из которого изготовлена икона, а сам объект изображения, т.е. прежде всего Господь Иисус Христос, Его Пречистая Матерь, святые. Тем самым иконопочитание отмежевывалось от идолопоклонства, когда обожествлялся сам почитаемый предмет.

- Не верно. Язычники не поклоняются куску дерева или камню. Они делают из них идолов (изображения) своих богов и поклоняются этим богам, т.е. и их объектом почитания является не материал, из которого сделан идол, а объект изображения - их бог.

- Но православные не поклоняются языческим богам. Они поклоняются настоящему Богу, поэтому изображения, сделанные для облегчения поклонения Ему, не могут считаться идолопоклонством.

Итак, поклонение иконам - идолопоклонство или одна из форм истинного богослужения?

Как мы помним, ни Адам с Евой, ни Каин с Авелем, ни Моисей, ни Авраам и его потомки никогда не использовали никаких скульптур и изображений для поклонения Богу. Они только строили жертвенники и возлагали жертвы. При этом ни жертвенник, ни жертва не были объектами поклонения. Они лишь указывали на будущую жертву, когда вместо агнца, умирающего за грех человека, Сын Бога прольёт Свою кровь за грехи мира. После Его жертвы необходимость в жертвенниках и жертвах исчезла.

Когда израильтяне вышли из египетского рабства, Бог завещал людям не делать изображений для поклонения (Исх.20:4,5). Потом по Его указу Моисей построил святилище, состоящее из 3 отделений:
1. Двора с жертвенником, куда в любое время мог прийти любой человек (не священник) и принести жертву за свой грех;
2. Святого-где священник мог принести жертву за свой грех;
3. Святого Святых - куда мог войти только первосвященник и только один раз в год, чтобы принести жертву за весь народ.

Православные церковнослужители обычно говорят, что Бог Сам ввёл обычай украшать храм священными объектами поклонения. При этом ссылаются на то, что Иисус Навин и Давид когда-то молились у Ковчега завета (Нав. 7: 6; 1Пар. 16: 37). Действительно, были ли предметы святилища почитаемы? И какие воообще предметы были там?

Двор святилища был огорожен цветными покрывалами. Во дворе был медный жертвенник и умывальник. Никто никогда не молился ни покрывалам, ни жертвеннику, ни умывальнику. Их назначение было прямым. Двор от Святого отгораживала завеса с вышитым изображением херувимов. Никто также не молился завесе. Люди заходили во двор только для совершения жертвоприношений.

За завесой, в Святом, находились золотые 7-ламповый светильник, стол для хлебов предложения и алтарь для курений. В Святое могли войти только священники-левиты. Народ не только не мог войти в Святое, но даже заглянуть внутрь, поэтому молиться предметам во Святом народ просто не мог.

И, наконец, в Святом, за завесой, располагалось Святое Святых. Там как раз и находился Ковчег Завета - позолоченный короб, в котором были положены скрижали с 10 заповедями (Втор.10:5), написанными перстом Бога. Это был договор между евреями и Богом. Над крышкой Ковчега, украшенной херувимами, с первосвященником (и только!) говорил Бог (и только раз в году, в день очищения!) (Исх.25:21, 22).

Когда народ переходил в другое место, все принадлежности Святого левиты покрывали шкурами, так что никто из народа не мог видеть их. Когда для переноски покрывался Ковчег, левиты под страхом смерти не могли даже взглянуть на него (Чис.4:20). Библия описывает случай, когда в один день 50 тыс. человек были убиты только за то, что заглядывали в Ковчег (1Цар.6:19).

К Ковчегу в исключительных случаях помимо первосвященника мог быть допущен вождь народа (как Моисей - Чис.7:89 и Навин - Нав. 7: 6). Только они,увидев Ковчег, могли остаться живы. Навин молился у Ковчега, прося у Бога прощения за грех народа (т.е. выполнял функцию первосвященника) , за то, что кто-то из народа ослушался повеления Бога не брать ничего из награбленного, и взял.

Потом за грехи народа Ковчег был захвачен их врагами - филистимлянами. Они надеялись, что, взяв Ковчег, они сделают царство израильское бессильным. Идолопоклонники, они считали, что Ковчег имеет силу и хотели ею воспользоваться. Однако не сам Ковчег, но слава Бога, которая была в Его договоре с еврейскими людьми, имела силу (эту славу видели израильтяне над святилищем, в столбе огня, шествующем впереди народа во время его переходов). Во всех филистимлянских городах, где Ковчег останавливался, начинался мор. Филистимляне были перепуганы и решили вернуть Ковчег евреям, и даже дать подарки от каждого их города, чтобы только они забрали свой Ковчег обратно.

Ковчег вызывал страх и поэтому долгое время ни Саул, ни Давид не отваживались принести его ближе к себе, он находился в семье одного священника (1Цар.7:1). Никто в его семье не мог ни коснуться, ни заглянуть под покрывала Ковчега (2Цар.6:3-7). Когда Давид, наконец-то решился перенести Ковчег в построенное им святилище, он послал Садока (первосвященника) и левитов принести его (1Пар.15:11).

Ковчег был принесён, и Давид повелел (1Пар.16:37) Асафу и братьям его «служить пред Ковчегом ежедневно». Асаф и его братья были левитами (1Пар.15:17). В ежедневные служения левитов входило охранение святилища, совершение жертвоприношений, возжигание лампад и курений в Святом, открытие ворот, песнопения и пр. (1Пар.9:15, 27-33). К Ковчегу Асаф с его братьями допущены быть не могли, только Садок -первосвященник, раз в году имел право войти в Святое Святых.

Поэтому ни о каком поклонении народа пред Ковчегом, как и пред остальными священными предметами святилища, подобном иконопоклонению, Библия не говорит.

Другой аргументв защиту поклонения иконамследующий: в пустыне Бог Сам приказал сделать медного змия, чтобы все, кто посмотрит на него не умирали от укусов ядовитых змей, напавших на израильтян.

Но было ли это поклонением змею? Конечно, н ет. Когда через какое-то время евреи всё-же стали поклоняться тому медному змию, это было грехом против Бога: «...он отменил высоты, разбил статуи, срубил дубраву и истребил медного змея, которого сделал Моисей, потому что до самых тех дней сыны Израилевы кадили ему и называли его Нехуштан.» (4Цар.18:4)

Ни херувимы, ни Ковчег,ни медный змей не были образами Божественного Прообраза, чем, как считается, является икона. Если бы в Ветхом Завете говорилось об изображениях, которым следовало поклоняться, мы бы тогда видели много икон в иудейских синагогах. Однако их там нет. Сравнивать храм иерусалимский с православным нельзя, потому что иудейский храм был святилищем, где приносилось искупительные жертвы. В местных синагогах, где жертвы не приносились, не было никаких священных предметов. Там люди собирались для слушания и изучения Торы.

Мы видим, что Бог не против каких-либо изображений, однако Он запрещает делать их для поклонения. Откуда же тогда пошло почитание икон?

Языческие храмы всегда щедро украшались статуями и изображениями богов. И многие христиане из новообращённых язычников старались также украсить помещения для молитв рисунками евангелийской тематики. Евсевий Кессарийский (Церковная История.18 гл) называл это «языческим обычаем»:«Я ведь рассказывал, что сохранились изображения Павла, Петра и Самого Христа, написанные красками на досках. Естественно, что древние привыкли, особенно не задумываясь, по языческому обычаю , чтить таким образом своих спасителей» .

Ириней (Против ересей I, 25) говорил тоже самое, уточняя, что поклонение образам пришло от секты гностиков:«Некая Марцелина, которая прибыла в Рим во времена Аникета (ок. 154-165), была членом этой секты и совратила многих. Они сами называют себя гностиками. Они располагают изображениями Христа, некоторые из которых рисованные, а некоторые изготовлены из другого материала. Они говорят, что эти изображения изготовлены Пилатом в то время, когда Иисус был еще с людьми. И они помещают эти изображения вместе с мирскими философами, Пифагором. Платоном, Аристотелем и другими и поклоняются им как язычники ».

Все отцы ранней церкви отрицали всякую возможность не только поклонения изображениям, но и вообще были настроены весьма скептически по отношению к самому изобразительному искусству. В древних актах мучеников мы находим множество свидетельств о конфискации у христиан священных книг, но не находим упоминаний о конфискации у них каких-либо икон.

Употребление икон и поклонение им твердо установились только в конце шестого столетия, когда церковь, став государственной, всячески пыталась затащить к себе язычников, привыкших иметь изображения своих богов и поклоняться перед ними.

В начале восьмого столетия в Византии развернулась упорная борьба против икон, получившая название иконоборничества. Оно сотрясало Восточную империю более 100 лет. Многие богобоязненные греки не могли без скорби и раздражения слышать, как иудеи и мусульмане называли христианство идолопоклонством. По приказу императора Льва Третьего Исаврия(718—741) поклонение иконам было запрещено, а иконы уничтожены. При сыне Льва Третьего, Константине Пятом, в Константинополе в 754 году прошёл церковный собор, запретивший почитание икон. Под этим документом стояли подписи 330 епископов. Но императрица Ирина в 787 г. аннулировала решения7-го Вселенского собора 754 года и созвала Новый 7-ой Вселенский собор. На нём было восстановлено почитание икон, и было принято решение: «почитать и воздавать им поклонение».

Борьба с иконопоклонством была проиграна. Причём интересно, что против икон выступало меньшинство - высшее духовенство и интеллигенция, знающие Писание. За иконы же выступало большинство - неграмотная толпа, низшее духовенство и монашество. В борьбе иконоборчества и иконопочитания было больше политики, чем богословия. И «торжество православия» не стало итогом длительного спора об иконах, а лишь свидетельствовало о победе императрицы Феодоры (842-856гг) и армянской диаспоры над сторонниками исаврийской династии.

Поскольку Реформации в России, с её тщательным изучением Святых писаний, не произошло, иконопочитание в России до недавнего времени не оспаривалось.

- Мы не поклоняемся иконам, мы их почитаем.

Есть ли в этом разница? Даже документ Второго Никейского собора 787 года, вопреки современному толкованию Православия, учит ПОКЛОНЯТЬСЯ иконам.: "…и чествовати их лобызанием и почитательным ПОКЛОНЕНИЕМ, не истинным, по вере нашей, Богопоклонением, еже подобает единому Божескому естеству, но почитанием по тому образу, якоже изображению честного и животворящего Креста и святому Евангелию и прочим святыням фимиамом и поставлением свечей честь воздается, яковый и у древних благочестный обычай был. Ибо честь, воздаваемая образу, преходит к первообразному, и ПОКЛОНЯЮЩИЙСЯ иконе ПОКЛОНЯЕТСЯ существу изображенного на ней".

И в Библии зачастую слова поклонение и почитание -синонимы.Например, язычники, ПОКЛОНЯВШИЕСЯ идолам, названы ПОЧИТАЮЩИМИ их: «Ненавижу почитателей суетных идолов, но на Господа уповаю» (Пс.30:7). Богу также ПОКЛОНЯЮТСЯ и ПОЧИТАЮТ Его: «Чти Господа» (Пр.5:9); «это народ приближается ко Мне, устами и языком своими чтит Меня, сердце же его далеко от Меня и благоговение их предо Мною есть изучение заповедей челоческих» (Иса.29:13). «Ты...жертвами своими не чтил Меня» (Иса.43:23). «но богу крепостей... он будет воздавать честь» (Дан.11:38)

Но мы поклоняемся не иконе, а Тому, Кто на ней изображен.

Мы все знаем, что существует много различных икон Богоматери: Владимирская, Тихвинская, Казанская, Федоровская, Курскаая и т.д. Но исцеляющими свойствами обладают не все. Одна икона помогает при трудных родах, другая исцеляет от глухоты, третья помогает при кровотечениях и пр. Люди преодолевают сотни километров, чтобы добраться до определённой иконы. Получается, что важна не просто икона Богоматери, как образ прообраза, а именно конкретная икона. И как это увязать с утверждением о том, что поклоняются не самой иконе, а Тому, Кто на ней изображен? Если принять это утверждение за истину и связать с реальной ситуацией, то мы можем сделать только один вывод - на небе существует не одна Богоматерь, а несколько десятков, а то и сотен, и верующие поклоняются им всем сразу.

Что же получается?А получается вот что: «.. называя себя мудрыми, обезумели и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку… то и предал их Бог в похотях сердец их нечистоте, так что… они заменили истину Божию ложью и поклонялись и служили твари вместо Творца…» (Римл. 1:21—25).

«Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний (скульптур), изображений какого-либо кумира (икон), представляющих мужчину или женщину... дабы ты не прельстился и не поклонился им и не служил им» (Вт. 4:15-19).

«Смотрите (братия), чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» (Кол. 2:8).

Бог дал нам правило, по которому мы можем и должны отличать истину от неистины, чистое от нечистого, Божие от неБожьего — человеческого. Это правило следующее: «Обращайтесь к закону и откровению. Если они не говорят, как это Слово (Библия), то нет в них света» (Иса. 8:20).

Итак, есть ли отличия в поклонении идолам и поклонении иконам? Смотрите сами:

«Какая совместность храма Божия с идолами? ...Потому выйдите из среды их и отделитесь, — говорит Господь, — и не прикасайтесь к нечистому, и Я прииму вас» (2 Кор. 6:16-17).

В статье использованы материалы сайтов:
kamni /2-04. php

(38 голосов : 4.1 из 5 )

диакон Андрей

Любой критик Православия должен продумать одно очевидное обстоятельство: нам уже две тысячи лет. Две тысячи лет христиане вчитываются в свою Книгу; две тысячи лет лучшие умы человечества думали над ней. Поэтому неумно, случайно набредая в Библии на какое-то неудобовразумительное место, вопиять об обнаруженном «противоречии» или глупости. Христианские богословы наверняка еще в древности обращали внимание на это место и давали ему интерпретацию, соответствующую целостному общебиблейскому контексту. Наивно, например, думать, что никто из православных за эти двадцать веков так никогда и не задумался над тем, что на прошлой неделе узнали мальчики из «Церкви Христа»: оказывается, в Библии есть заповедь «не сотвори себе кумира», которая, мол, злостно нарушается православными иконописцами.

Мы знаем об этой заповеди. Православное богословие иконы начинается с запрета на изображение - но лишь начинается, а не кончается им… Помимо второй заповеди, мы знаем и еще некоторые библейские установления и свидетельства, которые не замечаются протестантами.

Вопрос о допустимости или недопустимости иконопочитания - вопрос сложный. Не в том смысле, что «трудный», а в том смысле, что многосоставный. Он вбирает в себя восемь вполне конкретных и раздельных вопросов:

1. Допустимы ли изображения вообще?

2. Допустимо ли изображение священных духовных реалий?

3. Допустимо ли изображение Бога?

4. Допустимо ли использовать изображения в миссионерских целях?

5. Допустимо ли использовать изображения при молитве?

6. Допустимо ли оказывать знаки почтения перед изображениями?

7. Можно ли думать, что поклонение, совершаемое перед образом, приемлется Богом?

8. Могут ли изображения быть священными и чудотворными?

Прежде всего приведем полную формулировку библейского запрета на изображения: «Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на горе Хориве из среды огня, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину, изображения какого-либо скота, который на земле, изображения какой-либо птицы крылатой, которая летает под небесами, изображения какого-либо гада, ползающего по земле <…> Берегитесь, чтобы не забыть вам завета Господа <…> и чтобы не делать себе кумиров, изображающих что-либо» ().

Этот текст Второзакония - не более чем развернутое изъяснение того, что и предписывается второй заповедью: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой» ().

Как видим, запрещено всякое изображение. Поэтому, если к вам подойдет протестант и спросит - «как вы смеете делать иконы, если в Библии это запрещено?!», - тихим, но твердым голосом попросите его предъявить документы. Попросите раскрыть документ на той страничке, где находится его фотография. Уточните затем, мужчина он или женщина. И затем напомните ему текст из , 16: не делай «изображений <…> представляющих мужчину или женщину» .

Итак, если понимать этот текст с протестантской буквальностью, то протестанты сами окажутся нарушителями этого библейского установления.

Утешить их можно только одним: указанием на то, что Сам Господь был «нарушителем» ригористичности Своей заповеди. Он сказал, что нельзя делать изображения гада - и Он же повелевает излить медного змея (). Нельзя изображать животных - и вдруг Иезекииль видит небесный храм, в котором есть резные изображения херувимов с человеческими и львиными лицами (). Нельзя изображать птиц - и от Бога же исходит повеление излить херувимов с крыльями, то есть в птичьем облике.

Следовательно, ответ на первый из семи поставленных вопросов звучит ясно: Да, изображения допустимы. Изображения были в Ветхом Завете, изображения делают и сами протестанты. Буквальное же исполнение запрета на все изображения того, «что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли» вело бы просто к уничтожению всей живописи. Даже мусульмане не пошли последовательно по этому пути и, запретив изображения Бога, ангелов, людей и животных, все же разрешили изображать растения. В Коране нет ни одного запрета на изображение. Это сделали в начале VIII века халифы Язид II и Омар II . Обоснование для этого запрета они привели совершенно небиблейское: художник не может творить, поскольку единственный творец - Аллах (см. Tatarkiewicz Wl . Istoria esteticii. Vol. 2. - Bucuresti, 1978, p. 68). В монотеистической системе, в которой не признается воплощение Бога в человеке, не может быть религиозного доверия к человеку. Если Христос (Иса) - не Бог, но лишь пророк, то человек слишком далек от Бога, и, конечно, не вправе претендовать на обладание атрибутами Творца. Но если Сын есть Бог, если Иисус из Назарета единосущен Всевышнему - то, значит, человек достоин Боговоплощения, значит, он так дорог в глазах Создателя, что не может быть отчужден Богообразности. В воплотившемся Сыне Божием явилась Любовь, создавшая мир, и это Воплощение подтвердило, что человек изначала создан как образ Творца, то есть в качестве творца. Богословское препятствие для религиозного обоснования творчества, таким образом, устраняется с вочеловечиванием Бога.

Второй вопрос : допускает ли Библия изображение священных реалий, изображение духовного мира?

С осторожностью, но - допускает. «Сделай из золота двух херувимов: чеканной работы сделай их на обоих концах крышки <…> там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкой, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения» (). Это повеление указывает прежде всего на возможность изображать духовный тварный мир средствами искусства. Херувимы были сделаны и для украшения Иерусалимского храма: «Сделал <Соломон> в давире двух херувимов из масличного дерева <…> И обложил он херувимов золотом. И на всех стенах храма кругом сделал резные изображения херувимов» (). Важно отметить, что во дворце Соломона херувимов не было (; ). Значит, это именно религиозные изображения, а не просто украшения. Такие же херувимы были сделаны и для второго храма, построенного вместо разрушенного Храма Соломонова (). В этом храме был Христос, этот Храм Христос назвал Своим домом ().

Третий вопрос : допустимо ли изображение Бога?

Вновь напомню, как Писание объясняет недопустимость изображений: «Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь» (). Но затем-то - увидели образ. «О том, что было от начала <…> что видели своими очами <…> ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам» (). В евангельские времена произошло то, что Христос выразил словами: «Истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели» ().

Христос есть Бог. Христа можно было видеть (по Его человеческой природе), а значит - «видевший Меня видел Отца» (). То, что было совершенно невозможно в Ветхом Завете, становится возможным после того, как незримое Слово облеклось в видимое Тело. «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (). Воплощение не только Бога сделало видимым, но и людей - боговидцами.

Итак, если в прежнюю пору Бога нельзя было изображать, потому что «вы не видели образа», то с тех пор, как «Он явил» и «вы видели» - изображения Бога во Христе уже возможны. И протестантские журналы полны изображениями Христа .

Четвертый вопрос : если изображения допустимы, то ради чего? Как обращаться с ними? Как можно их использовать в религиозной деятельности?

Проще всего протестантское сознание согласится с внебогослужебным, внекультовым использованием религиозных изображений.

Самим Христом слово «икона» употребляется без всякого негативного оттенка: «Чье это изображение (i e · w k 0 n) ?» (). С этого Спаситель начинает ответ на вопрос о подати кесарю . Значит, Христос использовал изображение для разъяснения Своей мысли. По образу этого действия Спасителя, в истории христианского искусства первое назначение религиозной живописи и было именно миссионерским, педагогическим. Икону называли «Библией для неграмотных». И поныне даже у протестантов «Детские Библии» делаются с картинками, а для первичной проповеди о Христе спокойно используются видео- и слайд-фильмы о библейских событиях.

…Раздражение, которое вызывают у протестантов наши иконы, просто необъяснимо ни с точки зрения христианского богословия, ни с точки зрения христианской этики. Это раздражение - страсть, духовная болезнь. Ее надо сознательно и целеустремленно преодолевать в себе. И в качестве первого шага я предложил бы протестантам отнестись к православным как к детям. Дети нуждаются в картинках? Ну, вот и православные тоже чувствуют себя теплее, спокойнее в окружении священных картин. Если протестантам угодно, пусть они считают православных детьми, «немощными в вере», привычки которых, по завету ап. Павла, надо принимать «без споров о мнениях» (). И протестант, обличающий православную старушку в том, что она «кланяется идолам», по правде, не умнее того, кто вырывал бы из рук ребенка книжку с картинками.

Но здесь возникает следующий, пятый вопрос . Если бы православные лишь проповедовали с помощью картинок, протестанты с этим примирились бы. Но допустимо ли использовать изображения при молитве?

Вновь напомню, что храмовые изображения херувимов присутствовали при молитве людей. Но обращали ли люди внимание на херувимов при совершении своих молитв? Учитывали ли древние израильтяне наличие изображений при своих богослужениях? Пока лишь заметим, что херувимы находились прямо перед глазами молящихся во время их поклонения Богу. Херувимы на ковчеге были скрыты от взоров завесой. Но на самой завесе были также вышиты херувимы! «Скинию же сделай из десяти покрывал крученого виссона и из голубой, пурпуровой и червленой шерсти, и херувимов сделай на них искусною работою» ().

Изображения напоминают о Боге и тем самым побуждают к молитве. VII Вселенский собор, объясняя иконопочитание, определил, что изображения должны быть везде - дабы чаще человек вспоминал о Спасителе и чаще мог молитвенно воздыхать. Так и сегодня человек, проходя мимо храма, хоть и не зайдет в него, но хоть секундно, издалека молвит: «Господи, помоги!»… Чем больше будет поводов к таким молитовкам - тем лучше.

Хоть и можно молиться всюду - но для того, чтобы пробудить молитвенное чувство - Господь дал Израилю храм и святой город Иерусалим. Хоть и можно молиться всегда - но как время особой молитвы были выделены праздники и субботы. Иерусалим, Храм, Закон побуждали к молитве и к поклонению Богу - поэтому и сами были предметами религиозного почитания евреев: «Поклонюсь святому храму Твоему» (); «Услышь голос молений моих, когда я взываю к Тебе, когда поднимаю руки мои к святому храму Твоему» (). По логике протестантов Псалмопевец здесь просто явно нарушает заповедь «Богу одному поклоняйся». В другой раз он опять признается, как кажется, в том же грехе: «как люблю я закон Твой» (). Как смеет он религиозно любить что-то, помимо Бога? А Исайя говорит: «И на закон Его будут уповать» (). Не язычник ли Исайя, раз уповает на Закон Божий, а не на Бога?

Зачем нужно при молитве обращаться к Иерусалиму и храму? (), - можно было бы задать вопрос древним евреям, так же как и сегодняшим православным («Зачем молиться, повернувшись к иконам?»). Человек может не чувствовать личной потребности в том, чтобы его молитва сопровождалась внешними проявлениями чувства благоговения. Но по крайней мере нельзя не признать, что молитва православных перед видимыми святынями (иконами) не есть практика, неизвестная Библии.

К тому же «молиться в присутствии» или даже «молиться, обратившись» к изображению все же не значит религиозно почитать изображение. Следовательно, настала пора задать шестой вопрос : Допустимо ли оказывать знаки почтения перед изображениями?

Вновь вспомним, что изображения херувимов были вытканы на покрывалах, которыми был занавешен ковчег. И вот перед этими изображениями совершались точно те же культовые действия, что и в православных храмах перед ликами икон: возжигались светильники и лампады (); совершалось каждение («Сделай жертвенник <…> пред завесою, которая пред ковчегом откровения <…> где Я буду открываться тебе. На нем Аарон будет курить благовонным курением <…> И сказал Господь Моисею: возьми себе благовонных веществ <…> и сделай из них <…> состав, стертый, чистый, святый <…> это будет святыня великая» - ).

Перед рукотворными святынями, равно как и перед людьми Библии (которые также не есть Творец, но тварь) совершались поклоны: «Поклонюсь святому храму Твоему» (). «Поклоняюсь пред святым храмом Твоим» (). Поклонились братья Иосифу. «Верою Иаков, умирая, благословил каждого сына Иосифова и поклонился на верх жезла своего» (). И Соломон кланялся своим гостям (), и царю кланялись (53). Авраам поклонился перед народом (). Когда Петр входил, Корнилий встретил его и поклонился, пав к ногам его (). Филадельфийской Церкви Господь говорит: «Я сделаю то, что они придут и поклонятся <тебе> и познают, что Я возлюбил тебя» ().

Если каждый поклон понимать как проявление религиозного поклонения, подобающего лишь Творцу, то все эти люди Писания тяжко согрешили. И протестант, кивком головы приветствующий своего собрата, также совершает греховное «поклонение».

«Поклонение» как религиозное «самопосвящение» надо отличать от «поклона» как физического выражения почтения. Иначе, запрещая поклоны перед иконами, надо объявить войну поклонам при встречах с людьми .

Надо различать поклонение как всецелое посвящение жизни и поклонение как знак почитания, уважения, благоговения. Собственно, это и было объяснено VII Вселенским собором: поклонение - только Богу; изображениям - только почитание. Для православного богословия сохраняет все свое значение заповедь «Богу твоему одному поклоняйся и Ему одному служи». «Сами себе и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим», и при этом будем почитать те знаки, что в земном странствии напоминают нам об этом нашем жизненном призвании.

И здесь встает седьмой вопрос : Можно ли думать, что поклонение, совершаемое перед образом, приемлется Богом?

Здесь я хотел бы напомнить протестантам то место, которое они более всего любят цитировать при обличении иконопочитания: «Бога никто никогда не видел» (). Понимают ли они всю серьезность такого утверждения? Ведь это означает, что все пророки Ветхого Завета никогда не видели Бога. Значит ли это, что они вообще ничего не видели? - Нет. Весьма настойчиво Писание утверждает, что Пророки имели именно «видения», а не только «слышания». Кого же они видели, если Бога они не видели? Кроме того - как совместить утверждение ап. Иоанна «Бога не видел никто никогда» () с многочисленными видениями Авраама и Моисея? Бога они не могли видеть. А видели - Сына. Для понимания этого надо иметь в виду, что апостолы (и в целом раннехристианская литература) нередко употребляют слово «Бог», говоря об Отце. Так вот - Отца никто из праведников Ветхого Завета не видел (как и Нового, кстати говоря). Они видели Сына, который есть … «образ ипостаси» Отца ().

Значит, все поклонения Богу в Библии и в христианском мире - это поклонение через образ: незримому Отцу через явленного Сына.

Сыном (Логосом) был создан мир. Сыном был дан Ветхий закон. Сын искупил человечество Своим воплощением, страданиями и воскресением. Сыном же будет совершен последний Суд в конце мироздания.

Второй тезис предыдущего абзаца нуждается в пояснении. От Иоахима Флорского до Бердяева идет вроде бы красивая идея о том, что Ветхий Завет - это эпоха откровения Отца; Новый Завет - это откровение Сына, а теперь настает эра третьего Завета - эра откровения Духа. Схема красивая. Но с Писанием несовместимая. В том-то и дело, что Ветхий Завет - это также время откровения Сына. Чтобы это было ясно, попробуем уяснить статус Того, Кто называется в Ветхом Завете Иеговой.

«Явился ему <Моисею> Ангел Господень в пламени горящего тернового куста. Моисей, увидев, дивился видению; а когда подходил посмотреть, был к нему глас Господень: Я Бог отцов твоих <…> Сего Моисея <…> Бог чрез Ангела, явившегося ему в терновом кусте , послал начальником и избавителем» (). Но именно Тот, Кто говорил из тернового куста, и назвал Себя Иеговой: «Господь увидел, что он <Моисей> идет смотреть, и воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал» ()!

Согласно Павлу, Моисей общался с «Ангелом, говорившим ему на горе Синае…» (). Однако Моисей на Синае говорил с Богом: «Моисей взошел к Богу на гору, и воззвал к нему Господь с горы» ().

Ветхий Завет ясно говорит, что Закон дан Моисею прямо Богом. А апостол Павел настаивает: Закон «преподан через Ангелов, рукою посредника» ().

Однако, и в самом Ветхом Завете немало таких мест, где Ангел оказывается Богом, Иеговой: «Ангел Божий сказал мне во сне: Иаков <…> Я Бог явившийся тебе в Вефиле» ().

«И Ангел Божий <…> воззвал к Агари и сказал ей <…> Бог услышал глас отрока <…> встань, ибо Я произведу от него великий народ» (). Так кто же произвел народ от Измаила? Кто этот «Я»? Тем более, что в следующем стихе говорится, что именно «Бог» помог Агари. « Бог же сказал Аврааму <…> И о Измаиле Я услышал тебя: вот, Я благословлю его, и возращу его, и <…> произведу от него великий народ» ().

«Сказал ей Ангел Господень : вот, ты беременна, и родишь сына, и наречешь имя ему Измаил <…> И нарекла Агарь Господа , Который говорил к ней, сим именем: Ты Бог видящий меня» ().

Вот Авраам готовится принести в жертву Исаака: «Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам <…> не поднимай руки твоей на отрока <…> ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня » (). Но ведь Авраам вроде совсем не Ангелу приносил жертву, а Богу, как ему тут же и было подтверждено: «Мною клянусь, говорит Господь , что так как ты <…> не пожалел сына твоего <…> для Меня , то Я благословляя благословлю тебя» ().

А с кем боролся Иаков? «Ты боролся с Богом», - сказано ему (). Но пророк Осия знает нечто как будто иное: «Возмужав, боролся с Богом. Он боролся с Ангелом - и превозмог; плакал и умолял Его; в Вефиле Он нашел нас и там говорил с нами. А Господь есть Бог Саваоф; Сущий (Иегова) - имя Его» ().

Кто есть Бог Иакова? Своего сына Иосифа Иаков напутствует такими словами: «Бог, пред Которым ходили отцы мои <…> Ангел, избавляющий меня от всякого зла, да благословит отроков сих» (). Не сказано «да благословят», но «да благословит», - Бог опять оказывается тем же, что и Ангел.

Кто вывел Израиль из Египта? - Конечно, же Бог: «Так говорит Господь Бог Израилев: Я вывел вас из Египта» (). Но вновь «пришел Ангел Господень из Галгала в Бохим <…> и сказал <…> Я вывел вас из Египта и ввел вас в землю» ().

Вот еще встреча, в которой Ангел превращается в Бога: «И явился ему <Гедеону> Ангел Господень и сказал ему: Господь с тобою, муж сильный <…> Господь, воззрев на него, сказал…» ().

Еврейское слово maleax и греческое a ? V o l e g g не содержат в себе указания на некоего тварного духа, участника небесной иерархии в смысле позднейшей христианской ангелологии. Они значат просто «посланник, эмиссар». Эти слова могут прилагаться к людям, которые представляют интересы пославших их владык. Поэтому именование кого-то ангелом не означает непременную принадлежность к иерархии небесных тварных духов . Сам Сын Божий именуется у Исайи «Ангелом Великого Совета». Христос есть Ангел по отношению к Отцу: «Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир» (). Христос Сам есть апостол Отца, посланник Отца, Ангел Отца. Именно Слово Отца, Ангел Иеговы называет Себя в Ветхом Завете «Богом Авраама, Богом Исаака и Богом Иакова» наравне с Иеговой. И этот же Ангел стал человеком во Христе .

Отсюда два важных вывода. Один - для «Свидетелей Иеговы». Если вы отказываетесь от Троицы, если вы считаете, что поклоняться надо Богу Иегове, но не стоит считать Богом Христа - то вы оказываетесь в противоречии с Библией. Библия или позволяет считать, что Иегова есть Христос, а Христос есть Бог, или же придется считать, что и Христос не есть Бог, и Иегова также есть не более чем ангел. И быть «свидетелем Иеговы» означает быть всего лишь свидетелем Ангела.

Второй же вывод - для протестантов. Поклонение, которое оказывали люди Ветхого Завета, было обращено к «Малеах Иегова» - Ангелу-Сыну, который «есть образ (i e · w k 0 n) Бога невидимого» (). Поклонение, оказываемое образу, принималось ли Отцом? «Авраам видел не естество Бога, но образ Бога, и падши поклонился», - поясняет преп. . Бог принял это поклонение и вступил в Завет с Авраамом. Значит - Бог может принимать поклонение, совершаемое через Его образы. Честь, оказываемая Христу, приемлется Отцом. Честь, оказываемая образу, восходит к первообразу.

И последний, восьмой вопрос , который осталось обсудить. Могут ли изображения быть священными и чудотворными?

Библия рассказывает нам и об этом. Для того, чтобы сделать все принадлежности скинии, и в том числе иконы херувимов, Бог исполнил Веселиила Духом Своим (см. ). Когда же скиния была готова, Моисей получил Божие повеление: «возьми елея помазания, и помажь скинию и все, что в ней, и освяти ее и все принадлежности ее, и будет свята» (). В число же принадлежностей входят и изображения херувимов; следовательно, иконы херувимов святы и освящены.

Подобным образом и в православии считается, что иконописание есть служение, требующее духовной собранности и благодатного Богообщения. Подобным образом и в православии иконы освящаются, а не просто поставляются в храме.

И как в ветхозаветное время Бог действовал через изображения («Я буду открываться тебе <…> посреди двух херувимов» - ), так Он действует и поныне через иконы. «Когда я однажды отошел к пречистому образу Рождшей Тебя <…> Ты Сам, прежде чем я встал, стал видим мною внутри моего жалкого сердца, соделав его светом. И тогда я узнал, что я имею Тебя в себе познавательно», - говорит о своем духовном опыте преп. .

О том, что Бог может творить чудеса через святые изображения, Писание также говорит вполне очевидно. «И сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив» (). На языке православного богословия здесь явно можно говорить о чудотворности священного изображения. Но если изображение не Спасителя, а врага рода человеческого могло действовать «от противного» - люди, смотревшие в лицо изображению своего врага и обращавшиеся с просьбой о помощи к истинному Богу, исцелялись - то не тем ли более естественно ожидать помощи от изображения подлинного Спаса? .

Чудотворен был и ковчег с херувимами: можно вспомнить переход через Иордан - он расступился, когда его коснулись ноги священников, несших ковчег (см. ); можно вспомнить обнесение ковчега вокруг стен Иерихона ().

Итак, почитание священных изображений - возможно. Никто из пророков не укоряет иудеев за священные изображения, бывшие в храме. Пророки запрещают только делать изображения «других богов». Но на каком же основании следует слова, обличающие изображения языческих богов, считать верными и по отношению к изображениям Христа? Надлежит «отличать священное от несвященного и нечистое от чистого» (). Есть «скиния Давида» (см. ) и «скиния Молоха» (см. ); есть «чаша Господня» и «чаша бесовская», «трапеза Господня» и «трапеза бесовская» (см. ). И если у язычников есть свои мистерии и свои «чаши» - из этого никак не следует, что христианам надо отказаться от Чаши Христовой. Из того факта, что у язычников есть свои священные книги (например, Веды), никак не следует, что нам надо отказаться от Библии. Также и наличие языческих идолов (и отвержение их пророками) не есть аргумент против христианских изображений.

Критики православия выискивают сходство во внешнем, а не в сути. Да, язычники носят идолов на плечах - но и евреи носили на плечах ковчег. Язычники возжигают светильники - но и евреи делали то же. Вопрос в том, кого чествуют. По внешнему же сходству можно доказать все, что угодно: можно отождествить людей и животных (есть ноги, есть вкушение пищи, есть время сна). Но сказать, что люди есть всего лишь животные, было бы слишком поспешно. Говорить, что православные есть те же язычники - просто неумно.

Нельзя поклоняться твари вместо Творца. Суть заповеди в запрете представлять истинного Бога по образу языческих божков. Этого православные и не делают. Другой смысл библейской заповеди - в предостережении от обожествления изделий человеческих рук. Этот смысл заповедью формулируется так: «не поклоняйся им и не служи им». Изображение не должно восприниматься в качестве Бога - это верно. В частности, человек должен помнить, что тот образ Бога, который он имеет в своем уме, не есть Сам Бог. Можно не иметь икон и быть идолопоклонником - ибо кумир будет всажден в сердце человека. Можно спутать реальность текста Писания и реальность Того Бога, о Котором оно говорит. Надо уметь отличать Бога от Его тварных образов. «Подлинно суетны по природе все люди, у которых не было ведения о Боге, которые из видимых совершенств не могли познать Сущего и, взирая на дела, не познали Виновника, а почитали за богов, правящих миром, или огонь, или ветер, или движущийся воздух, или звездный круг, или бурную воду, или небесные светила. Если, пленяясь их красотою, они почитали их за богов, то должны были бы познать, сколько лучше их Господь, ибо Он, Виновник красоты, создал их» (). Вот определение язычества. Язычество и идолопоклонство - это забвение Творца за красотой твари. Можно ли сказать, что у протестантов больше «ведения о Боге», чем у православных? Можно ли сказать, что православные забыли Бога и не умеют отличить Бога от иконы?

Нам скажут: ваши прихожане не знают того богословия, которое вы нам изложили, и понимают иконы вполне по-язычески. Но во-первых, давайте сравнивать конфессиональные позиции по нашим учениям, а не по грехам тех или иных прихожан. А во-вторых, подойдите в храме к любой бабушке, ставящей свечку у иконы, и спросите ее: от чего она ожидает помощи? От доски, повешенной на стену, или от Того, Чей Лик написан на этой доске? Божией Матери молится эта старушка у иконы, или она просит: «святая икона, помоги мне!»? И даже если удастся найти такую прихожанку, что неверно понимает православные принципы иконопочитания - это все равно не повод для запрета икон. Может, и можно в православном мире встретить людей, которые относятся к иконе как к кумиру - но разве в мире протестантском нет людей, которые Библию превратили в предмет своего профессионального изучения, а Живого Бога забыли? Люди злоупотребляют языком - неужели его нужно вырвать у всех? Значит, не выбрасывать иконы надо, а разъяснять православное богословие, православные принципы отношения к священным изображениям.

Протестанты же, даже признавая, что в богословии православия достаточно обосновывается почитание икон, свой последний аргумент находят в крайностях народного благочестия: «Наиболее просвещенные христиане отдавали себе отчет в том, что они поклоняются не самой иконе, а Тому, Кто на ней изображен, но подавляющее большинство простого народа такой разницы не делало и превратило иконопочитание в идолопоклонство» . На этом основании, однако, можно запретить и чтение Библии, особенно Ветхого Завета. Иеговисты извращают Писание - неужели нужно уничтожить Библию? Ошибки людей - повод не для запретов, а для разъяснений.

Нам скажут: но Христос нигде не велел писать иконы. Но во-первых, замечу, что в Евангелии нет и запрета писать изображения Спасителя. Апостольский собор в Иерусалиме, обсуждая вопрос о том, что из израильского религиозного закона должен исполнять не-еврей, принявший Новый Завет, оставил в силе лишь три установления: «Угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени <…> кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите» (). Предупреждение о неизобразимости Бога не было подтверждено апостолами; после того, как Неизобразимый стал видимым и Бестелесный воплотился, настаивание на этой заповеди было бы странным.

Во-вторых, если некое действие не предписано прямо в Писании, из этого еще не следует, что оно греховно. В конце концов Христос «нигде не повелел апостолам начертать даже краткое слово, однако его образ начертан апостолами и сохраняется до настоящего времени» (преп. ). Христос не велел писать Евангелия - но это не повод для их отмены как «неевангельского установления». Кроме того, нигде в Новом Завете не сказано, что надо читать Евангелия. Когда Христос повелевает «исследовать Писания» (см. ) - Он говорит о ветхозаветных книгах (новозаветных еще просто не существовало). Нигде Павел не пишет: «включите мои послания в состав Библии!». На каком основании христиане включили апостольские книги и письма в библейский канон и даже поставили письма апостолов выше книг древних пророков? Так что у протестантов не больше оснований для новозаветных штудий (для причисления к Писанию книг Нового Завета), чем у православных - для почитания икон. Говорите, что нет повеления делать иконы Христа? - Так ведь и нет повелений вешать таблички с надписью «Бог есть любовь».

Нам скажут: ваши примеры были взяты из Ветхого Завета, а мы живем в Новом - и что нам до тех древних херувимов. Ну, во-первых, не мы достали Ветхий Завет для того, чтобы говорить об иконах. Протестанты обратились к ветхозаветным заповедям для спора с нами. В Новом Завете нет ни строчки, запрещающей изображения Христа. Протестанты же решили пристегнуть к делу ветхозаветные запреты на все вообще изображения. Поэтому и мы пустились в странствия по ветхозаветным страницам. Протестанты сами выбрали поле для дискуссии - Ветхозаветные установления. И проиграли на нем же. Так что теперь не жалуйтесь, что-де поле не то.

А если перенести разговор в область новозаветных текстов, то здесь я сам подскажу: есть в Новом Завете одно место, где употребление слова i e · w k 0 n носит явно негативный оттенок: «Сделали образ (i e · o k 0 a n) зверя <…> И дано ему было вложить дух в образ (i e · o k 0 i n) зверя» ().

Но даже если отождествить греч. i e · w k 0 n и русск. икона , то и тогда этот текст будет говорить скорее в пользу иконопочитания. Ведь если и небожественным духовным силам, богоборческим духам удается сообщать свою силу своим образам - то неужели же Бог не силен сообщать толику Своей благодати Своим иконам?

Кроме того - само упоминание лжеиконы в Апокалипсисе есть пророчество о том, что у христиан вплоть до времен Антихриста будут в употреблении иконы. Тот зверь выйдет из бездны ради того, чтобы прельстить не просто язычников, но «если возможно, и избранных». Как же сможет его чудотворное изображение повлиять на христиан, если у христиан не будет вообще никаких изображений? Если к концу времен все христиане будут баптистами - то их никакими изображениями, даже самыми чудотворными, не проймешь. Если же силы зла пускаются на такую уловку, значит среди христиан (твердых, до последнего верных христиан) будут такие, в сознании которых будет жить благоговейное почитание чудотворных икон Христа.

Представьте, что во время раскопок нашли некую фальшивую монету. Можно ли на основании этого утверждать, что никакого монетного денежного обращения в этой культуре вообще не было? Скорее наоборот - если есть фальшивая монета, значит, в употреблении были и настоящие деньги. Также и то, что во время антихриста будет «образ зверя», означает, что для христиан будут привычны иконы, и этот естественный порядок вещей будет извращен антихристом. Но, значит, естественное почитание икон будет сохраняться и до конца истории, следовательно, православные христиане будут пребывать до конца времен.

Нам скажут: Христа нельзя изображать в Его воскресшей плоти («Где тот художник, который смог бы изобразить Христа воскресшего, Христа прославленного? Прочтите первую главу Откровения Иоанна Богослова, и вы увидите, что изобразить Христа во всей Его небесной славе так же немыслимо, как немыслимо изобразить Самого Бога, нетленного, непостижимого. Изображать Христа в Его земном уничижении - неразумно» ). Но ведь однажды Мария Магдалина приняла воскресшего Христа за обычного садовника. И когда Фома влагал персты свои в рану Христа, Тот вряд ли имел тот вид, что был показан Иоанну в Откровении. Да и Павел пишет, что он не желает знать ничего, кроме «Христа распятого». Христос воскрес в той же плоти, которую принял от Марии. Она стала более светоносной - да. Ну, так и православная икона с ее золотым фоном и отсутствием теней более насыщена светом, чем обычная картина. Христос не постыдился прийти во плоти - почему же христиане должны стыдиться плоти своего Бога? Высшая слава Спасителя - в Его любовном смирении, в самоумалении Творца ради Его творений. И лобзая икону плоти Христовой - мы лобзаем смирение Сына и любовь Того, Кто «так возлюбил мир…» .

Нам скажут: Бог есть Дух, и поклоняться Ему нужно духовно, ибо «Бог не требует служения рук человеческих». А православные чем молятся, предстоя иконе? Духом или глазами? Что значит «духовное поклонение»? Пусть протестанты его опишут - и попробуют указать такие его движения, свойства, проявления, которые были бы незнакомы православным! Смешно же, когда, нападая на православное крестное знамение, протестанты говорят нам, что при молитве не нужно «служение рук человеческих», - и при этом сами еще более активно и неистово используют руки в своих собственных молитвах (и воздевая их, и потрясая ими, и жестикулируя в своих молитвах, песнях и проповедях). Икона хотя бы тем помогает духовному сосредоточению в молитве, что она как бы блокирует собою поток многообразных зрительных ощущений, непрестанно идущий к нам совне.

Нам скажут: но ведь есть же в православии культ «чудотворных икон» - значит, вы все же признаете, что именно икона, именно доска может творить чудеса! Используя такой аргумент, протестанты принимают обиходное выражение за вероучительный тезис. Православное богословие настаивает, что Бог - Один «творяй чудеса». Но Господь не навязывается Своим чудом неверующим, а являет Свои дела тем, кто обращен к Нему. Молитва пред иконой есть один из знаков такого молитвенного обращения человека ко Творцу. Икона помогла человеку собрать и излить своё молитвенное чувство и своё прошение перед иконным ликом. Прошение было обращено к личности Того, Кто изображен на иконе («глазами взирая на образ, умом восходим к первообразу»). И в ответ на эту молитвенную настойчивость Господь творит чудо, ниспосылает Свою благодать, обновляющее и хранящее действие которой человек ощущает в сердце и в жизни. Но если свое сердце он раскрыл Богу перед иконой, то и ток благодати он ощущает как исходящий через тот дорогой Лик, перед Которым он собрался в молитвенном усилии. Бог творит чудо Сам, Он и только Он является источником благодатной энергии, но проявляет себя эта чудотворящая энергия Промыслителя через те или иные земные реалии и обстоятельства (через иконы и святую воду, мощи святого и слово духовника, евангельскую страничку и знамения природы и истории). Откуда свет в комнате? - Из окна. Является ли окно источником света для комнаты? - И да, и нет. Не окно производит свет, не оконное стекло создает свет, но через это окно и через это стекло свет, возникший за пределами комнаты, вливается в нее. Икона (как и Евангелие) и есть такое окошко. То, через посредство чего Господь обращает сердце человека к Себе и через что Он подает Свой свет, становится дорого для обращенного сердца и потому благоговейно почитается им как связанное с чудом, как «чудотворное».

Более сложный случай - чудотворения через иконы не Христа, а, например, Богоматери или святых. Чудо у, скажем, Владимирской иконы Божией Матери богословски описывается так: Взирая на образ Богоматери, именуемый «Владимирским», человек просит Богоматерь походатайствовать у Её Сына о кровных нуждах своего сердца. Бог, единственно творящий истинные чудеса, по молитвенному предстательству Своей Матери (вспомним, что первое чудо Христа - в Кане Галилейской - произошло по просьбе Марии) в ответ на молитву, которая была совершена перед этой иконой Богородицы, являет Свою милость. Так что в собственном смысле слова «чудотворцем» является лишь Бог, а иконы - средство, через которое Он являет Свои дела.

Почему же люди говорят о «чудесах икон»? Это обычное сокращение сложных формул в речи, и этого разговорного сокращения не гнушался Сам Господь. Вспомним Его повеление Моисею: «излей из серебра двух херувимов». Неужели херувимы могут быть изготовлены человеческими руками? Нет, речь идет об изображениях херувимов. Наверное, вернее было бы сказать «изготовь изображения двух херувимов», а не просто «двух херувимов». Но Господь сказал, как сказал. Сказал так, как мы говорим. И в православном обиходе корректнее было бы говорить лишь « Владимирская икона Божией Матери», а не «Владимирская Богоматерь». Корректнее было бы сказать: «Господь по молитвенному ходатайству Своей Матери, по Своему Промыслу и по молитвам русских людей через Владимирскую икону Божией Матери явил чудо, защитившее Москву от разгрома ее татарами». Мы же говорим короче: « Владимирская Владычица оборонила Москву». Если кто хочет попрекнуть нас таким словоупотреблением - пусть заодно вырвет и библейскую страничку об «изготовлении херувимов», и издает законы, запрещающие то присущее всем языкам свойство сокращать, сворачивать фразы, которое неразрывно связано с человеческим способом мыслить и понимать.

Нам скажут: но ведь можно же молиться без икон! И здесь я, наконец, соглашусь: верно, можно. Но заметьте только, к чему подошел наш диалог с протестантом. Он начался с нападок протестанта на то, что у православных есть иконы. А кончается просьбой: «Ну хорошо, вы молитесь, как хотите, но хоть нам-то разрешите молится без икон: не привыкли мы к ним!».

И православный может молиться без икон. Женщина, во времена гонений сосланная под гласный надзор с запрещением не только посещать храм, но и просто молиться, делала себе крест из двух соломинок, переплетенных травинкой. Это был весь ее иконостас. При появлении соглядатаев (а к ней заходили часто) крест сжимался в ладони.

Без икон можно молиться. Просто икона помогает молиться. И помогает отнюдь не только на начальной, «детской» стадии. Чем взрослее человек в своей духовной жизни - тем больше он ценит каноническую, истинную православную икону. Начав с детских раскрасок и ярко-сентиментального «католического» китча, он научается ценить творения великих иконописцев Византии и древней Руси. И ценить не их художественность, но их молитвенность. Вот парадокс, осмысление которого выходит за рамки этой статьи, но который стоит наметить: вершины православной иконописи создавались исихастами - делателями безмолвной, умной молитвы. Хорошая каноническая православная икона более всего ценится монахами, то есть те, кто умеет молиться в своем сердце, без всяких внешних жестов и слов, те, кто предельно скуп во внешних выражениях эмоций и предельно строг в вере - они-то и ценят подлинную икону, они-то ее и творят.

Протестанты в молитве не используют иконы. Значит, их суждение в этом вопросе просто неавторитетно: не стоит судить о том, чего сам не пережил. Протестанты часто (и верно) говорят, что у атеиста просто нет надлежащего опыта Встречи, чтобы выносить суждения о бытии или небытии Бога, о правоте или неправоте Евангелия. Этот же аргумент православный может обратить к протестантам: отсутствие у вас опыта молитвенного общения со святыми и Божией Матерью, отсутствие у вас опыта литургической православной молитвы не есть достаточное условие для того, чтобы обвинить православных в надуманности их молитвенной практики.

Да, практика - критерий истины. Чудотворения чрез иконы и по заступничеству Святых есть факт, многократно и обильно подтвержденный во всей церковной истории. Через эти чудеса люди обращались к евангельской вере, в них пробуждались покаяние и радость о Христе-Спасителе. Если этот многовековой опыт не вмещается в рамки баптистских богословских теорий - тем хуже для этих теорий. Я же приведу сейчас лишь одно свидетельство о том, что икона - помощница в молитве: «Молиться без икон трудно. Икона собирает в себе внимание молитвы, как увеличительное стекло собирает рассеянные лучи в одно обжигающее пятно» . А что именно есть такого в иконе и в ее языке, что помогает молитве - разговор особый .

Икона сопутствует Церкви в течение всей ее истории, а отнюдь не начиная с VII Собора. Всем известно, например, что итальянские города Помпея и Геркуланум погибли в 79 году. Даже по протестантским меркам это еще время апостольской, неискаженной Церкви. Не все апостолы к этому году уже ушли из нашего мира. Так вот, при раскопках в этом засыпанном пеплом городе были найдены стенные росписи на библейские сюжеты и изображения креста . Находки следов христианского присутствия в Геркулануме тем интереснее, что, как известно (), ап. Павел проповедовал в Путеоле, в 10 км от Помпеи. С противоположного края Римской империи - катакомбы Дура-Европос в Междуречье - от II века до нас дошли другие фрески катакомбных христиан (кстати, с изображением Девы Марии) . Икона вошла в жизнь Церкви как-то естественно, без официальных решений и без трактатов, доказывающих ее возможность. Знаменитый византолог Андрей Грабарь специально отмечал этот поразительный факт: с каждым десятилетием от II до VI века умножается число дошедших до нас памятников раннехристианского искусства, а в письменности следов иконопочитания практически нет. Иногда раздаются голоса иконоборческого содержания (у Климента (Строматы. 6, 16, 377), Евсевия (Послание Константине), Епифания (Панарий. 27, 6, 10) и на Эльвирском соборе). Но нет текстов, объясняющих и предписывающих иконопочитание. «Складывается такое ощущение, - пишет А. Грабарь, - что утверждение иконопочитателей не нуждалось в адвокатах, которые занялись бы обоснованием изображений» .

Упоминания об иконопочитании в литературе той поры - были (у бл. Августина, свт. и др.). И лишь когда императорская власть сделала своей политикой иконоборчество, церковный разум дал систематическое объяснение иконопочитанию. VII Собор именно объяснил иконопочитание, а не ввел его в практику. И он не просто «приказал путем специального канона поклоняться иконам, без надлежащего объяснения, почему это необходимо», как это кажется баптистским агитаторам . Собор именно объяснил, обосновал иконопочитание - и причем сделал это в контексте не обряда, но увязав осмысление иконы с самой сутью христианства как возвещения о Слове, ставшем плотью.

Итак, православные не просто «кланяются иконам», позабыв библейскую заповедь. Мы вполне осознаем свои действия. Вновь и вновь церковное богословие напоминает и самим православным, и нашим критикам о православных принципах иконопочитания. Лишь невежественностью можно объяснить уверение баптиста П. И. Рогозина, будто «утверждая иконопочитание на каноне, больше не занимается этим вопросом ни в церковных определениях, ни в богословии, а поэтому возврат к истине для церкви труден и нежелателен» . Рогозин жил вне Советского Союза, и если бы у него было хоть какое-то уважение к критикуемому им предмету (то есть к Православной Церкви) - он без труда мог бы найти книги о. Сергия Булгакова, о. Павла Флоренского, Л. Успенского, А. Грабаря, - авторов наиболее известных книг нашего столетия, посвященных богословию иконы. Рогозин пишет, что всякая полемика в этом вопросе «и тяжела, и рискованна, и невыгодна». Верно. Но тяжелой и рискованной она каждый раз оказывается для протестанта, а не для богословски образованного православного.

Протестант более непредвзятый и образованный, нежели Рогозин, при знакомстве с православным богословием иконы скорее повторит слова , который так описывал в «Исповеди» свои переживания в тот момент, когда он понял, что его прежние нападки на безосновательны: «Я покраснел от стыда и обрадовался, что столько лет лаял не на Православную Церковь, а на выдумки плотского воображения. Я был дерзким нечестивцем: я должен был спрашивать и учиться, а я обвинял и утверждал… Учит ли Церковь Твоя истине, я еще не знал, но уже видел, что она учит не тому, за что я осыпал ее тяжкими обвинениями».

В заключение же разговора об иконе я хочу высказать одно свое предположение, адресованное скорее православным, чем протестантам. Мне представляется, что протестанты не подпадают под анафему VII Вселенского Собора.

Да, они не почитают изображения и формально к ним можно отнести прещение Собора: «Веруя во Единого Бога, в Троице воспеваемого, мы с любовию принимаем честные иконы. Поступающие иначе да будут анафема!» . Но дело в том, что для Собора это не был обрядовый спор. Аргументация тех иконоборцев была «христологическая». Их теория предполагала, что человеческая природа Христа настолько растворилась в Божественной Его природе, что изображать Христа уже невозможно. «Чему вы кланяетесь?» - выпытывали у православных иконоборцы. Божеству Христову? Но оно - неизобразимо, и, значит, ваши картинки не достигают цели. Или вы кланяетесь Его человечеству - но тогда вы поклоняетесь чему-то, что не есть Бог, и вы, во-первых, язычники, а, во-вторых, несториане, разделяющие Христа на две части .

Православные же отвечали: мы не кланяемся ни тому, ни другому. Мы кланяемся Единой Богочеловеческой Личности Христа. В молитве мы обращаемся не к «чему», а к «Кому», к Личности, к Живому и Личному Богу, а не к безличной природе. И в той мере, в какой икона помогает нам обращаться к Личности Богочеловека - мы и приемлем ее. Что общего у портрета и человека? То, что при встрече с самим человеком и при взгляде на его портрет мы называем одно и то же имя: «Это - Петр». Икона как образ едина с Первообразом в имени, в именовании Личности Того, Кто изображен на ней . Поэтому, кстати, на каноничной православной иконе обязательно должна присутствовать надпись - имя изображенного. Итак, икона существует для молитвы и именно в молитве, которую человек обращает к Богу и в которой реализует свое духовное предназначение.

Те споры вокруг иконы затрагивали самые глубины христианского богомыслия, они касались вопроса о том, как соединились божественное и человеческое начала во Христе. Собор показал, что аргументация иконоборцев ведет к ложному представлению о Христе, к ереси - и потому осудил их. До тех пор, пока вопрос о почитании икон не был теснейшим образом связан с вопросом о воплощении Бога во Христе - Церковь допускала разное отношение к иконам. Она не запрещала использовать образ для проповеди и для молитвы тем, кто от этого получал духовную пользу, и она же не понуждала к этому тех христиан, которые боялись, что языческие предрассудки в народе еще слишком сильны, чтобы можно было безопасно предлагать художественные изображения священных событий.

Сегодня же протестанты в принципе придерживаются вполне православного учения о Христе и Троице (они, правда, сами не отдают себе отчета в этом, ибо мало интересуются высоким богословием и историей догматического развития Церкви). Поэтому наш спор об иконах стал «безопаснее» - это спор о понимании тех или иных текстов Писания (спор неизбежный и всегда присутствующий в христианском богословии) и об обряде. Мы не анафематствуем свт. , который в IV столетии, за три века до VII Собора отвергал иконопочитание, ибо понимаем, что это была его частная позиция по вопросу, который тогда воспринимался лишь как вопрос об образе благочестия (в фундаментальном богословии свт. Епифаний был несомненно православен). Может быть, так же стоит относиться и к запальчиво-невежественному «иконоборчеству» современных баптистов. Может быть, к ним мы можем приложить слова Августина: «В главном - единство, во второстепенном - разнообразие и во всем любовь».

Не вопрос об иконе нас разделяет. Вопрос о Евхаристии. А это вопрос не об обряде. Это вопрос о Таинстве: не о символах и образах Христа, но о встрече с Ним Самим.

Вышеприведенные рассуждения понятны людям с уже сложившимся вкусом к библейским исследованиям. Они будут понятны протестантам. Но есть еще огромный круг людей, которые несколько со стороны присматриваются и к православию, и к протестантизму. Они уже слышали от какого-нибудь знакомого, оказавшегося в секте, расхожий протестантский аргумент о том, что «Бога никто никогда не видел», но он лишь убавил у них симпатии к православию и не прибавил интереса ни к протестантизму, ни к Библии.

К ним - особая речь со внебиблейской (внебиблейская не означает антибиблейская) аргументацией.

Протестантский тезис, настаивающий на буквальном исполнении заповеди «не делай никакого изображения», гораздо сильнее, чем кажется самим протестантам. Это тот случай, когда ради того, чтобы досадить соседу, сжигают собственный дом вместе со всем городом. Ведь буквальное толкование этой заповеди уничтожает начисто и человеческую мысль, и весь мир культуры. Человек живет в мире «икон», в мире образов. Мы видим лишь «вещи-для-нас», и нет у нас доступа в мир «вещей-в-себе». Мы познаем мир через наречение имен, и любое познание есть создание некоего образа, представления о том или ином процессе, феномене, событии. Мы живем в мире образов, в мире отражений, в зеркалах, повсюду расставленных нашей культурой. Слово - это представление о некоем предмете (точнее, «слово - не образ предмета, а образ образа» , это есть образ, который рождается из нашего представления о некоем предмете и который призван передавать это представление). Я вижу другого человека - и фактически имею дело с тем образом этого человека, который есть в моем глазу, в моем уме и сердце (а когда я слышу его имя - тот образ его, который сложился у меня и мне запомнился, возникает в моем сознании). Практически каждый человек (кроме юродивого) заботится о том, какое представление сложится о нем у окружающих, и даже человек, не читавший книжек Карнеги, стремится к созданию своего доброго образа.

Писатель создает образы своих персонажей. И если уж буквально понимать заповедь «не делай никакого образа», то, очевидно, и «образ Евгения Онегина» должен быть разрушен. Живопись возможна не только краской. Есть живопись музыкой и живопись словом. Владимир Набоков в Берлине в 1927 г. написал стихотворение, в котором несколькими заключительными словами набросан именно живописный образ:

Бывают ночи: только лягу,
в Россию поплывет кровать;
и вот ведут меня к оврагу,
ведут к оврагу убивать.
Проснусь, и в темноте, со стула,
где спички и часы лежат,
в глаза, как пристальное дуло,
глядит горящий циферблат.
Закрыв руками грудь и шею, -
вот-вот сейчас пальнет в меня! -
я взгляда отвести не смею
от круга тусклого огня.
Оцепенелого сознанья
коснется тиканье часов,
благополучного изгнанья
я снова чувствую покров.
Но, сердце, как бы ты хотело,
чтоб это вправду было так:
Россия, звезды, ночь расстрела
и весь в черёмухе овраг!

Конечно, и Библия тоже есть икона. Просто образ Творца она передает не красками, а словами. Любая проповедь предлагает некоторый образ Бога, некоторое представление о Боге, для того, чтобы человек обратил свой сердечный взор к Самому Создателю. Но то же делает и икона. Не случайно преп. , обосновывая почитание икон, напоминает о почитании священных книг: «Поклоняемся, почитая книги , благодаря которым слушаем слово Его» . Более того, скиния Ветхого Завета есть икона Нового Завета - «образ настоящего времени» (), «тень будущих благ» (10, 1). События Священной истории иконичны.

Первым же иконописцем был Сам Бог. Его Сын - «образ ипостаси Его» (). Бог же создал человека как Свой образ в мире (в греческом тексте - как икону). Тайну иконы раскрывает такой литургический обряд, как каждение: в храме священник при каждении кланяется и кадит и людям, и иконам. Это два вида образов. В человеке образ Божий есть личность, разум, способность к творчеству и свободе. Почитая в другом образ Бога, я почитаю его свободу и богосыновнее достоинство, те Дары, которые Господь дал моему брату. Я могу не видеть этих даров, могу с осуждением или презрением, с холодным равнодушием относиться - на уровне эмоций - к этому человеку. Но догмат напоминает моему разуму: в этом человеке, в каждом человеке не меньше глубины и тайны, чем в тебе самом. Почти же не его дела в мире, почти Божие дело в нем - образ, подаренный ему Богом. Или если я поклонился при встрече человеку, я тоже совершил языческий обряд?

И значит, опять нам нужно вспомнить то, что сказал Седьмой Собор об иконе: есть поклонение как всецелое служение - и оно надлежит только Богу, и есть поклонение как почитание, как воздание чести - и оно возможно по отношению к образу. Иначе вторая заповедь Моисея войдет в прямое противоречие с пятой: « Чти отца твоего и матерь твою». И в четвертой заповеди - « чти день субботний». Итак, все, что вышло из рук Бога и все, что напоминает нам о Нем, достойно благодарения и почитания.

Можно ли, глядя на звезды, славить Творца? Можно ли, глазами взирая на земное, умом воспевать Небесное? У того же Набокова есть строчка, которую православный может обратить к протестанту: «Позволь мне жить, искать Творца в творенье » («Родине»). И природа может быть посредником в религиозном становлении человека, когда своей красотой и величием исторгает из его сердца молитву к Создателю.

И если человек творит себе памятные знаки, образы для того, чтобы чаще обращать свой ум к Единому Творцу - где же здесь язычество? Икона, как и мир, как и Писание, есть тварь, говорящая о Творце. Лишь для неверующего икона Рублева говорит о Рублеве; для верующего она прежде всего говорит о Христе: «так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (). Вот: видят ваши дела, а прославят не вас, но Отца. Так что каждое доброе дело христианина также есть икона, являющая и прославляющая Бога.

И Евангелие есть произведение человека, явившее нам образ Христа, только написанный не красками, а словами. Станет ли протестант держать Евангелие в непотребном месте? Будет ли он в страницы Библии заворачивать бутерброды, а саму Библию использовать в качестве подставки для каких-нибудь домашних нужд? И осудит ли он желание человека, который, прочитав Евангелие, от сердечной радости и благодарности поцелует дорогую страницу? Почему же эти чувства нельзя проявить перед ликом Христа, написанным иным способом? Или критики православия всерьез считают, что мы кланяемся дереву и краскам? И ждем помощи не от Бога, а от деревянной доски?

В заключение приведу житейское сравнение. Муж, находясь долгое время вдали от дома, достает фотокарточку жены и целует ее. Имеет ли право жена подозревать его в нечистой страсти к фотобумаге и в измене, и подавать на развод за этот жест своего мужа? Но зачем же Бога считать глупее ревнивой жены? Неужели протестанты всерьез уверены, что Христос прогневается на того, кто с любовью и с молитвой приложился к Его распятию?

Свой образ благочестия нельзя навязывать другим, но и подозревать в других худшее без всякой попытки понять мотивы их действия - это не что иное как фарисейство. Можно быть христианином и жить по Евангелию, не имея живописных изображений (православные, молясь в лагерных бараках, где не было икон Христа, не переставали быть православными). Но с главной заповедью Евангелия - заповедью любви - трудно совместима практика обвинений других христиан в язычестве только за то, что они иным путем выражают свое благоговение перед Тем же Единым Господом.

Примечания:

100. В этом православие достаточно существенно отличается от католической церкви, которая просто исключила заповедь “не делай себе кумира” из своих катехизисов и, чтобы сохранить число 10 в моисеевых установлениях, разделила десятую заповедь надвое, сделав из нее две отдельные заповеди (см., например: “Прийди, Исусе. Малый катехизис”. - Pallottinum-Warszawa, 1989,cс. 131-135).
101. Русская секта “бегунов”, из соображений благочестия отказывающаяся от документов, в этом отношении последовательнее протестантов.
102. Другое дело, что, отвергнув православную икону, протестанты стали изображать Спасителя в жанре комиксов.
103. Для понимания конкретного, буквального смысла ответа Христа надо иметь в виду два обстоятельства. Первое: по правилам архаичной “политэкономии” собственником всех наличных денег в государстве был изготовитель монет - государь. В знак того, что ему принадлежит монополия на все деньги, он ставил на монеты свою печать, свое изображение. Подданным же он как бы на время вверял управление своей денежной собственностью. Второе: в Палестине были в ходу два типа монет. Естественно, имела хождение общегосударственная римская монета. Но, поскольку на этой монете были изображения языческих богов и императора (который также почитался как божество), то эти монеты было невозможно вносить в Иерусалимский храм. Иудеи добились от римских властей разрешения на собственные монеты без изображения императора, но при условии, чтобы эти монеты не выходили за пределы храма. Поэтому в храмовом дворе и сидели менялы, которые обменивали светские монеты языческого происхождения на “чистые” деньги храма. Поэтому вопрос Христа был предельно ясен: о каких деньгах идет речь. Есть на них изображение и чье? Если кесаря - так это значит, что эти деньги и так его собственность. Богу они не нужны. В храм их принести нельзя. Значит - спокойно отдайте кесарю кесарево.
Второе опровержение иконоборцев. // Символ. ѕ 18. - Париж, 1987, с. 288). ). Если Рогозин в этих словах Апостола видит аргумент в пользу того, что человеческое тело Христа уже нельзя изображать, то пусть он всем христианам запретит делать любые изображения всех же христиан. И если Рогозин слова Апостола о том, что христианин “никого не знает по плоти” понимает как невозможность видеть внешние черты кого бы то ни было - то как же он узнает знакомые лица?
115. У стен Церкви. // Надежда. Христианское чтение. Вып. 2. - Франкфурт, 1979, с. 219.
116. Об этом см. главу “Икона и иноки” в моей книге “Традиция, Догмат, Обряд. Апологетические очерки”. - М., 1995.
117. См. Козаржевский А. Ч. Источниковедческие проблемы раннехристианской литературы. - М., 1985, глава “Новый Завет в свете археологических открытий”.